«Случайность — это один из способов говорить о повседневности». Интервью с Протеем Теменом

До 20 февраля в HSE ART Gallery проходит выставка «Деликатный фрактал». Графика, объекты, видео и мультимедийная инсталляция, представленные на выставке Протея Темена, — часть большого проекта «Внутренняя школа открытых исследований», внутри которого художник изучает тонкие связи и пересечения между наукой, случайностью момента и поэзией повседневности.

В интервью Протей рассказал куратору выставки и директору галереи Юле Юсме об истории создания выставки, своем творческом пути и о том, какого художника можно называть по-настоящему успешным.

Бывает два способа дать чему-то название: появляется словосочетание — как идея, а вокруг него выстраивается порядок действий. Но также случается, что сначала появляется порядок и содержание, а за ними приходит указатель.

Два года назад, в начале подготовки выставки, мы хотели назвать проект Grasshopper, «кузнечик». По аналогии с тем, как в России называют промышленные технологические разработки. Потом «кузнечик» трансформировался в «Прыгающий по траве», что является отсылкой к ролику про «идущего к реке». Это должна была быть выставка-рассказ, герой которого, идет по полю и манифестирует персональное озарение.

«Деликатный фрактал» — это нечто, что медленно-медленно разворачивается перед глазами. Не развернуться до конца оно не может, просто в собственном ритме захватывает медленно пространство. Меня увлекает идея фрактала как фундаментального признака многих природных явлений видимой Вселенной.

Я предпочитаю, чтобы названия моих дел обладали самостоятельной силой. «Деликатным фракталом» можно описать и наш проект, и еще множество процессов и ежедневных ситуаций. На выставке эта фрактальность — важное условие для соединения частей происходящего. Сама выставка изображает сценарий будущего, где нет человеческого сознания, но есть разум нового типа, надстройка над homo sapiens, глазами которого мы и смотрим.

Первый зал — условный кабинет исследователя в предчувствии появления нового сознания. Третий — посвящён аварийному маяку, напоминающему о поэтическом языке прошлого. Средний зал — центральная работа выставки — многоканальное генеративное видео «Океан памяти», от которого все и ветвится подобиями.

Мне нравится случайность сама по себе, потому что это один из способов говорить о повседневности. Ты просыпаешься и обнаруживаешь, что многое изменилось. Есть события, которые выходят за пределы нашего контроля. Я не раз проживал такие моменты сам и уверен, что многие сталкиваются с подобным эффектом. Случайность — алгоритм, обладающий самостоятельной романтикой.

Я решил написать поэму. За три месяца получилось три части, по сто строк каждая. По тексту непонятно, кто рассказчик и с кем он говорит. Манифестация, заметки на полях, диалог — либо человек просто бубнит себе под нос в моменты раздумья. Каждая строчка по размеру попадает в соседние. В них заложена музыкальность, ритмичность.

Сначала мне казалось, что этот текст должен быть показан особенным образом и я решил, что лучшим способом будет взять 300 пустых бутылок, в каждую поместить по одной строчке и, стоя на берегу мыса, кидать в море по одной бутылке, чтобы море «читало» стихи. Это масштабное перформативное действие, документация которого была бы невероятно скучной.

Поэтому я сделал совместный подход с программистом и написал алгоритм, который мог бы преобразовывать пул случайных изображений в одно большое осмысленное — случайность с определенным результатом. Технически оказалось непросто, и проект был заморожен.

Спустя два года я понял, что мне нужно, чтобы поэму спел человек. Моя знакомая певица Хлои Люэр (Chloë Lewer) согласилась принять участие. Я попробовал передать ей интонацию, в которой бы хотел услышать ее голос. Ее пение в итоге стало акустическим слоем работы «Океан памяти» и всей выставки.

Для изобразительной части я собрал три сотни видео слоев — цифровые схемы интерфейсов, замедленные фрагменты дневника жизни города, дающие парадоксальную отчужденность, и третий — цифровую материю. Они бесконечно перемежаются между собой в случайном порядке, создавая характерное видеополотно, которое постоянно себя переизобретает. На фоне играет опера, в которой в случайном порядке производятся отрывки текста. Все происходит абсолютно случайно, но когда заходишь в зал, создается впечатление, что кто-то все это тщательно проектировал. Чтобы изобразить феномен случайности жизни, пришлось использовать много систем. Пространство HSE ART GALLERY позволило мне сделать одну из самых объемных работ в моей практике.

Для меня «Океан памяти» — это символическое изображение постчеловеческого сознания: цифровой бульон из многих и многих умов, человеческих и нечеловеческих, существующий в мире, где больше нет насилия и боли. Здесь осталась только поэзия знания, которое каждый желающий получает мгновенно в исчерпывающем количестве, — обучение превратилось в созидательную медитацию.

Эта работа сильно завязана на мой проект Inner school of open studies. Он разделен на 12 больших частей, циклов трансформации представления знания. От пещеры до ракеты.

«Океан памяти» как часть «Внутренней школы» описывает состояние мира, где мы узнали слишком много про материю, изобрели слишком много девайсов, здесь наступила сингулярность, все превратилось в чистую плазму. И, как это часто бывает в притчах, на планете осталось только 12 попугаев, которые летают над поверхностью плазмы, пытаясь отыскать хоть какой-то остров. Они не знают, что никакого острова нет, не знают, что они последние живые существа на Земле, и эта поэма, которую они где-то случайно выучили и читают друг другу, — последний существующий человеческий текст.

Попугаи выкрикивают по очереди слова, не понимая их смысла. Так они коротают эту бесконечную дорогу.

Помню самую первую выставку. Мне было 18 лет, когда мы познакомились с человеком при художественном пространстве в особняке. И он предложил мне сделать выставку. На тот момент у меня не было серий — я сидел и отбирал свои фракталы, компьютерный шум, случайные формы на их основе. Это был первый раз, когда кто-то дал мне трибуну для персонального высказывания.

Потом был проект на основе поп-арт коробок завтраков и супергероев в Берлине, а чуть позже — 40-минутная видеоработа в Сан-Пауло. Там человек оказывался в абстрактном пространстве, которое он ломает от излишней пытливости ума. По своей природе он пытается разобраться, как устроен мир, пытается его анализировать и исследовать, что приводит к глобальной катастрофе, краху этой системы. Человек проходит через кризис, и ему открывается чистый свет и энергия. Не стоит сжигать шкуру лягушки, в общем.

Выставку «Пещера щедрости», которую мы с тобой показывали в MMOMA, мы начинали делать в галерее «Комната», которую ты тогда курировала вместе с Алексеем Трегубовым. В первый день монтажа выставки я узнал, что галерея сгорела. Я просто проезжал мимо и увидел пожарные машины, которые тушили место, где делались и должны были показываться мои работы. И один из основных элементов — скелет единорога,над которым работал скульптор в подвальной мастерской галереи, уцелел. Так проект через огонь переехал в музей.

Наверное, там для меня замкнулась цепочка осознания того, чем я занимаюсь, что для меня важно и что я как художник вообще делаю. Благодаря этой цепочке образовались нейронные связи, которые позволили мне продолжать.

Я показывал работы в разных частях мира — чтобы говорить и думать об этом, много людей должны тебе помогать. Это не череда случайностей — это огромная поддержка. За каждым художником стоит невидимый фронт тех, кто в него верил и верит.

Мне кажется главный показатель успеха — выжить.

Я знаю хороших художников, работы которых вызывают непонимание в профессиональной среде. Важно ли художнику оказаться внутри исторической повестки? Не знаю. С одной стороны, это классно. С другой, это колониальная задача: «Я захватил кусок пространства — я король». С третьей стороны, когда мы умрем — это вообще все станет неважно.

Если говорить про успех с точки зрения денег, есть огромное количество способов получить из этого мира ресурс (кроме художественных практик). Никому в здравом уме я бы не посоветовал быть художником. Как можно стать успешным, когда мы не знаем определение художника?

Выбор «любимых» произведений противоречит моему представлению о системе. Это же бесконечное раскидывание маячков туда, где еще никто не бывал. Но есть работы, которые на меня повлияли. Я вырос в месте, где на стене висела копия «Жанны Самари», сделанная моей бабушкой, и это было первое произведение, с которым я столкнулся и видел постоянно. Моя бабушка любит искусство. Я люблю бабушку. Значит, я люблю искусство.

Немного текстов, немного картинок, стараюсь добавить немного магии. Что, надеюсь, добавляет невидимое, но ощущаемое измерение.

С командой из изначально шести человек мы познакомились очень давно и начинали с создания цифрового обучающего искусства для детей в формате игр. Через эти проекты мы знакомили детей с визуальностью и музыкой. Потом мы начали проектировать budda box — машинку, которая играет эмбиент. Оттолкнувшись от нее, довольно быстро мы пришли к формату функционального звука, пытаясь помочь людям лучше себя ощущать ментально.

Сейчас нас чуть больше 50, и это коллектив инженеров, музыкантов, ребят, которые занимаются коммуникациями с внешним миром, консультантов по важным для коллектива вопросам.

В Школу меня пригласил Арсений Мещеряков по рекомендации Игоря Гуровича, нас тогда было всего 6 человек в команде. И перед нами стояла задача — придумать систему образования для новых молодых людей. И сделать это так, как до этого делать было не принято.

Вначале в качестве базы появились направления «Графический и коммуникационный дизайн», затем профиль «Анимация и иллюстрация», который я некоторое время курировал. Потом год я курировал очень важную и достаточно радикальную программу «Дизайн и современное искусство».

Я попробовал спроектировать такую систему, где молодому мозгу можно задуматься о разрозненных смыслах, которые складываются в целое, используя изображение, текст, структурирование ситуаций и информации вокруг.

Этот вариатив нужен для того, чтобы сформулировать свое художественное предположение, быстро реализовать его, для того, чтобы защитить свою идею, представить ее в понятном формате зрителю. Есть такой термин sandbox — мир, в котором ты делаешь, что хочешь. «Принципы отображения мышления» — как раз такая песочница с некоторым набором правил, необходимых для того, чтобы было, за что зацепиться и начать что-то делать, не подпадая под привычные ограничения форматов художественного мира.

В начале каждого вариатива я выдаю студентам наборы из случайных картинок и обрывков текста, которые каждый из них интерпретирует по-своему. Сам процесс интерпретации гораздо важнее фактического, прикладного результата. Вариатив длится всего один учебный модуль (8-10 недель). У нас не очень много времени для того, чтобы сделать все идеально — ребята защищают проекты в виде небольших презентаций, анимационных роликов или видео, но тут важнее попробовать найти собственную логику повествования, идею, ракурс подачи. На экзамене тебе дают пять минут на твое высказывание, и ты сказал именно то, что хотел, и сделал это, как смог. Я хотел бы видеть это так, что я выигрываю для людей время, в которое они могут подумать о себе и научиться говорить.

Я поддерживаю отношения не только с первыми выпускниками. Я слежу за их работами, чьи-то произведения искусства есть у меня в коллекции. Несколько человек работают с нами в Endel.

Совсем недавно вышла наша четвертая общая коллекция. AVGVST — большая любовь. То, как Наташа Брянцева, придумавшая бренд, выстраивает свою профессиональную жизнь, то, что у нее получается — все это вызывает во мне очень много любви. Так сложилось, что, выпустив одну коллекцию вместе с AVGVST, быстро стало очевидно, что нужна вторая. Теперь раз в год мы выпускаем новую.

Я думаю об этих украшениях как о небольших скульптурах, а релиз коллекции воспринимаю как небольшие выставки. Я разговариваю с AVGVST языком графики. Они идеально разбираются в благородных металлах, и из нашего рабочего процесса я делаю миллион интересных наблюдений — как росчерк черной ручкой на салфетке превращается в драгоценное изделие.

В какой-то момент Наташа Брянцева открыла тату салон, в котором есть каталог эскизов, которые можно набить. Эти работы неуникальны — ты выбираешь готовые работы из альбома. Для меня было невероятным событием, когда на открытии выставки я увидел несколько человек со своими татуировками и в наших украшениях. Я испытал невероятную эмоцию, которой еще не придумал слово. Одно из самых волнительных переживаний.

Я хотел бы посидеть в мастерской и поделать картинки, которые я придумал давно. Буду рвать бумажки и соединять их в фигуру.

Хобот. Зарницы. Овёс.

Школа дизайна НИУ ВШЭ — место встречи самых перспективных художников, дизайнеров, теоретиков искусства, фотографов, видеоартистов России и мира.

Обучение по программе «Современное искусство» в НИУ ВШЭ — это возможность освоить актуальные художественные практики, вникнуть в теорию и историю искусств, развить концептуальное мышление. Студенты активно занимаются собственными оригинальными проектами и пробуют себя в разных видах искусства: создают видеоарт и инсталляции, участвуют в выставках и международных конкурсах. На первом курсе они выбирают один из пяти профилей, от которых зависит их дальнейшая профессиональная траектория: «Художник и куратор», «Медиа-арт», «Экранные искусства», «Саунд-арт и саунд-дизайн».