Йозеф Хартвиг родился в Мюнхене в 1880 году. С ранних лет он начал обучаться профессии скульптора. Еще в 13 лет Хартвиг поступил учеником в студию Симона Корна, а закончил образование лишь через 15 лет — после четырех лет постижения искусства скульптуры в студии Бальтазара Шмидта. В 17 лет он вместе с одним из основателей движения «Югендстиль» Августом Энделлем принял участие в создании интерьера фотостудии «Эльвира» в Мюнхене, но с тех пор и вплоть до своего 40-летия мало чем запомнился. С 1914 по 1921 год он работал в похоронном бизнесе — создавал надгробия. Однако в 1921 году Вальтер Гропиус пригласил его в «Баухаус», и карьера Хартвига получила новый импульс. В течение четырех лет он обучал студентов резьбе по камню и дереву и в этот же период создал самые известные свои работы — скульптуру «Сова» (1922) и набор шахматных фигур (1923).

Есть мнение, что идея новых фигур пришла Хартвигу в результате встреч с эмигрантом из России Григорием Зильбургом (Цильбургом). Тот был не только известным шахматистом, давая, в частности, сеансы игры вслепую, но и успешным психоаналитиком. Считается, что он рассказал либо Хартвигу, либо его коллегам по «Баухаусу» об абстрактной, лишенной деталей визуализации фигур, которая помогала ему во время игры вслепую.

В своих фигурах Хартвиг воплотил сразу две задачи: сделал их не только простыми, но и наглядными. Форма фигуры определяет ее функцию на доске. В поисках оптимального решения Хартвиг перепробовал полтора десятка вариантов, пока не нашел тот, который его устроил.

Чем плохи были традиционные шахматные фигуры? С точки зрения принципов «Баухауса», они были слишком несовершенны. Во-первых, сложны и дороги в изготовлении. Во-вторых, неудобны при транспортировке. В третьих, несли слишком много ненужных коннотаций — исторических и религиозных. От всего этого нужно было избавиться, сделав взамен нечто практичное, недорогое и наглядное. И Хартвигу это удалось.

Во-первых, Хартвиг унифицировал размеры — только пешки были меньше остальных, все остальные вписывались в квадрат с одинаковой длиной стороны. Пешки вообще немного выпадают из общего ряда. Форма у них квадратная, как и у ладей, но в отличие от ладей они не могут ходить по горизонтали или назад. Зато с остальными фигурами проблем не возникло. Слоны — Х-образной формы, поскольку ходят по диагонали. Кони склеены из двух букв Г. Кубический король увенчан маленьким кубом, повернутым на 45 градусов, что показывает возможность ходить как под прямым углом, так и по диагонали. А на вершине фигурки ферзя — сфера, которая символизирует его почти безграничные возможности.

Хартвиг изготовил 4 варианта фигур. Первый — самый известный и самый простой. Фигуры нелакированные, без цоколей-подставок, упакованы в простую картонную коробку с неброской черно-белой наклейкой работы Йоста Фишера. Часть наборов выпускалась в квадратных ящиках со сдвижной или откидной крышкой. Кстати, благодаря унифицированной форме фигур убирать их в коробку было чрезвычайно просто (всякий, кто играл в шахматы с традиционной складной доской-футляром, помнит, что нужно было придать фигурам определенное положение, чтобы доска закрылась).

В дальнейшем Хартвиг экспериментировал, ставил фигуры на цоколи, отказывался от квадратов в пользу параллелепипедов, а крестообразных слонов заменял пирамидами, но лаконичность первого варианта ему превзойти не удалось. Фигуры Хартвига по сей день остаются одной из самых ярких визитных карточек «Баухауса», не менее знаменитой, чем колыбель Петера Келера или столы-матрешки Йозефа Альберса.