«Дом будущего Монсанто»

Материал журнала «Проектор»
Текст: Евгения Жилина
Иллюстрации: из архивов компании «Гуди Клэнси» и музея Массачусетского технологического института

Главным архитектором этого проекта был Марвин Гуди. Его не стало в 1980 году. Творческая судьба его сложилась так, что большую часть жизни он проектировал различное жилье: общежития, многоквартирные дома, загородные виллы и городские резиденции, жилье для малоимущих. Но начиналось все для Марвина с Дома-мечты.

Назад в будущее

Появлением на свет этот необыкновенный дом обязан удачно сложившимся обстоятельствам и вечному вопросу всех исследователей — «Как это сделать?». Химики разных стран, и в том числе ученые MIT во главе с профессором Альбертом Дитцем, проводили эксперименты по изучению химического состава и структуры полимеров. Варьируя исходные параметры, они научились создавать пластмассы с различными конечными свойствами, рождая тем самым невиданные прежде материалы. Наступила эпоха пластика.

Корпорация «Монсанто Кемикал» искала рынок сбыта для своей новой продукции — конструкционных пластмасс (термин, впервые появившийся в середине 1950-х годов). Строительная область представлялась наиболее выгодной. США послевоенного периода активно строились. Особенно востребовано было жилищное строительство  — общество воплощало американскую мечту о маленьком собственном домике.

Компания «Монсанто» предложила Массачусетскому технологическому институту совместно создать жилой дом нового типа: целиком из пластмассы. При условии, что свойства этого материала будущего — прочность, пластичность, устойчивость к природным невзгодам — будут прочитываться в его формах. Решено было отказаться от любых привычных архитектурных элементов. Никаких виниловых панелей, никаких колонн из стекловолокна. Образ дома, его концепция задумывались как скачок в будущее.

Архитекторы Марвин Гуди, сам выпускник MIT, и Ричард Хэмилтон работали над проектом два года. Их главной задачей стал поиск художественного языка, способного выявить технологическую и эстетическую особенность нового строительного материала. В то же самое время Уолт Дисней, находящийся в постоянном поиске интересных объектов для своих парков, услышал о проекте столь необычного футуристического дома и предложил корпорации «Монсанто» участок для его экспозиции в только что открывшемся в 1955 году калифорнийском Диснейленде. В 1956 году «Монсанто» решилась на строительство дома-образца. Миллионы посетителей «Туморроуленда» побывали в этом похожем на космическую станцию доме с 1957 по 1967 год.

Объект

Никто не знал, каким должен быть дом для людей будущего: что им понадобится, что им понравится. Поэтому остановились на идее модуля, который, как составная единица конструкции, позволит менять форму здания согласно необходимости. Используя основные свойства пластмассы — гибкость и прочность, создали U—образную конструкцию. Положенная на бок, она одновременно служила полом и потолком помещения. Ее разделили на две части: Г-образные с закругленными краями, они стали модулями. Модули эти показали себя как идеальный исходный компонент, удобный в изготовлении, транспортировке и сборке.

Крестообразный в плане, дом покоился на бетонном основании. Небольшая база была идеальной для размещения подобного дома в нестандартных топографических условиях. В теории основание задумывалось как вращающее дом за солнцем. Но даже при весьма значительном бюджете подобные идеи остались лишь мечтой: себестоимость такой технологии и сейчас остается сверхвысокой.

Дом состоял из центральной квадратной комнаты с четырьмя крыльями, в которых размещались спальни членов семьи, гостиная и столовая. Кухня с ее центральным положением «была как бы командным центром, откуда хозяйка будущего могла бы руководить всем домом целиком», — говорит главный куратор музея MIT Гэри ван Занте (Gary Van Zante), возглавляющий процесс по консервации фотографий, эскизов и оцифровке проектной документации.

Раздвижные панели из прозрачной и окрашенной пластмассы меняли расположение по желанию жильцов и функционально разграничивали помещения. Система полов работала как пространство для циркуляции воздуха от расположенного в основании дома кондиционера. Были предусмотрены звуко- и термоизоляция.

Себестоимость получилась весьма высокой: один лишь пластик и канифоль обошлись в пятнадцать тысяч долларов, что в конце 1950-х равнялось цене на обычный односемейный дом, построенный по стандартному проекту. Работы по возведению, наоборот, оказались очень недорогими — примерно 25% от обычной сметы. Через шесть месяцев, в июне 1957 года «Дом Будущего» был торжественно открыт для публики.

В 1957 году «Дом Будущего» еженедельно посещали более шестидесяти тысяч человек. «Каждый восхищался, каждый влюблялся, каждый хотел такой же», — вспоминал Роберт Уиттиер, менеджер проекта в «Монсанто Кемикал». Его рабочий стол в офисе компании «Монсанто» был завален письмами почитателей с восторгами по поводу каждой детали дома. Но одних восторгов было недостаточно, чтобы поставить производство на конвейер. Слишком уж радикальной была идея для весьма консервативной в вопросах домашнего уюта американской публики.

Начинка

Передо мной рекламные проспекты середины 1950-х фирмы «Монсанто» и Диснейленда, посвященные «Дому Будущего». Из них я узнаю, что первым названием было «Дом Завтра», что в оборудовании дома принимали участие около тридцати различных компаний и поставщиков. Около тридцати наименований различного вида пластмасс и полиэтилена было использовано в конструктивных, акустических, отделочных и декоративных целях.

Впервые посетители Диснейленда могли представить себя живущими в окружении таких ультрасовременных удобств, как интерком, встроенный в кнопочный (тоже новинка!) телефон. Дистанционное управление замком входной двери решало вопрос безопасности. В каждой комнате помимо температуры отдельно регулировалась влажность, а воздух очищался и при необходимости мог быть слегка подкрашен ароматом сосны, свежей листвы, моря или цветов. Раковины в ванных при нажатии на кнопку опускались и поднимались на нужную высоту; также с помощью кнопки кухонные полки с посудой и  микроволновка с холодильником умели спрятаться в столы и в стены, начисто лишая кухню ее привычного вида. Ультразвуковая посудомоечная машина удивляла гостей не меньше электрического тостера! Ванные комнаты отливались в отдельных формах и даже сейчас поражают своей естественно-живой линией. Стены ванных комнат не были прозрачными, но пропускали свет, а внутри прятались лампы солярия.

Напольные покрытия, ковры, мебель, занавески на окнах поражали воображение зрителей. Капрон, разнообразная текстура синтетических обивок мебели и ковров превосходно контрастировали с гладким винилом встроенных шкафов, чуть шершавого меламина напольных покрытий и блеском стекловолокна мебели.

В гостиной был камин, не похожий на камин, во встроенных полках прятались акустическая аппаратура и телевизор. Телевизоры были и в детских комнатах — характерной формы прямоугольник с закругленными углами. Этот квадракруг, символ 1950-х, в большей степени и выдает возраст этого стильного и актуального даже сегодня интерьера. Персонального компьютера предусмотрено не было.

Порожденное смелой фантазией ученых, архитекторов и дизайнеров, это ультрасовременное жилище вызвало огромный резонанс. И хотя уже в следующем десятилетии в массовое производство были запущены печи-тостеры и через три десятка лет большинство из задумок и смелых фантазий стали былью и бытом, легенда «Дома Монсанто» до сих пор жива. Пусть жизнь в стопроцентном нейлоне не привлечет сегодня никого. А название основного поставщика краски для дома — «Национальная компания свинца» многих заставило бы крепко задуматься. Чистая гармония невиданных прежде архитектурных форм, сохранившись в чертежах, набросках, фотографиях, близка нам даже через пятьдесят лет.

Вместо эпилога

Больше сорока лет назад «Дом Будущего», рожденный буйной человеческой фантазией, снесли. Заказчику его создание не принесло ожидаемых миллионов, а публике захотелось новых зрелищ. Но без боя он не сдался. Когда тяжелые машины прибыли для сноса здания, вместо того чтобы, как ожидалось, сбить его с пьедестала, ядро отскочило от стены, даже не повредив ее. Затем и ковш экскаватора прочно в ней застрял. В планах на снос был отведен один день. На деле на это ушло две недели. Не сохранилось ни единого фрагмента здания.

Журнал «Проектор» выражает сердечную благодарность компании Goody Clancy и музею Массачусетского технологического института за предоставленные фотографии.