Баухаус: Дома мастеров

Городок Дессау, в 120 километрах от Берлина, не слишком известная туристическая достопримечательность. Но для архитекторов и дизайнеров это место на карте должно входить в обязательную программу профессионального паломничества. Дело в том, что именно Дессау стал полигоном для испытания самых смелых архитектурных затей Вальтера Гропиуса — одного из великих новаторов в истории архитектуры ХХ века.

Материал журнала «Проектор»
Текст и фотографии: Митя Харшак

В середине двадцатых годов ХХ века архитектурная мастерская Вальтера Гропиуса реализовала в Дессау несколько комплексных проектов, которые сегодня входят в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Один из таких ярких проектов — это «Дома мастеров», резиденции ведущих преподавателей Баухауса, возведенные неподалеку от главного здания Школы. В них разместились семьи Лионеля Файнингера (Lyonel Feininger) и Ласло Мохой-Надя (Lazlo Moholy-Nagy), Георга Мухе (Georg Muche) и Оскара Шлеммера (Oskar Schlemmer), Василия Кандинского (Wassily Kandinsky) и Пауля Клее (Paul Klee) и, конечно, самого Вальтера Гропиуса (Walter Gropius). Не случайно я перечисляю мастеров попарно — так они и жили в каждом домике по два семейства. Только отец-основатель — Гропиус наслаждался отдельной резиденцией.

Складывается ощущение, что Баухаус представлял собой достаточно замкнутую систему — студенческое общежитие удалено от мастерских всего лишь на расстояние школьного коридора. Преподаватели жили в пяти минутах ходьбы от основного здания. Гропиус со товарищи старался создать свой мир, в котором вся жизнь мастеров и студентов Баухауса была максимально приближена к месту их профессиональной деятельности. Контакты с городком Дессау — с внешним окружением Школы — были едва ли не сведены к нулю. Баухаус становился такой дизайнерской коммуной, где единство проявлялось не только в идейной общности, но и в максимальной приближенности друг к другу собственных жилищ.

Дома мастеров (кстати, это вполне официальное название данного архитектурного комплекса) во многом разделили судьбу здания Школы. Во время войны дом Вальтера Гропиуса был разрушен до основания. Сохранился только подвальный этаж, и теперь на фундаменте дома Гропиуса стоит такой типовой серый уродец, каких по всей Германии понастроено тысячи. Там сейчас живут люди, не имеющие никакого отношения ни к Вальтеру Гропиусу, ни к современной деятельности Фонда Баухаус-Дессау, и под какие цели они используют исторический подвал — неизвестно.

От дома Ласло Мохой-Надя и Лионеля Файнингера уцелела только файнингеровская половинка. Двум другим домам повезло больше — их не задело при бомбежках, но зато на них вволю порезвились в послевоенные годы. Во времена ГДР дома, естественно, перешли в государственную собственность, и там устроили самые обычные квартиры. Конечно, не самые обычные, а скорее для семей ответственных партийных работников. Каждый из домов теперь был поделен не на две, а на четыре семьи, что, согласитесь, совсем неплохо, в сравнении с перспективой заполучить коммуналки вместо «домов мастеров».

Конечно, нельзя сказать, что «дома мастеров» были очень тесными, но и излишком жилплощади преподавателей не баловали. Изначально каждая семья занимала площадь порядка двухсот квадратных метров. Во времена ГДР площади на одну семью сократились, соответственно, вдвое. Но не стоит наивно полагать, что внешний облик зданий остался неизменным. Огромные окна мастерских и лестниц, как явное буржуазное излишество, были заложены кирпичом, какие-то внутренние перегородки сломаны, другие построены. И вплоть до 1998 года эти унылые коробки, небрежно покрашенные и облупившиеся, мало чем напоминали блистательные постройки Гропиуса.

Сейчас все с любовью и тщанием восстановлено. В мастерских и на лестницах снова появились огромные окна с тонкими стальными переплетами — совсем как в здании Школы. В жилых комнатах рамы деревянные — такое зонирование по материалам было изначально заложено в проекте. Как и в основном баухаусовском здании, никто из преподавателей не оклеивал стены обоями. Это считалось чем-то совершенно несовместимым с новыми идеями функционализма — краска и только краска! После того как в конце девяностых годов ХХ века в процессе реставрации были сняты несколько слоев обоев, накопившиеся за пять десятилетий, то оказалось, что для восстановления изначальной схемы окраски интерьеров понадобится более 130 цветов.

Интерьеры у мастеров были, что и говорить, довольно разноцветные! Красные потолки с желтыми стенами и синими перилами лестниц в доме Пауля Клее — это еще ерунда по сравнению с гостиной Кандинского! У того вообще в уголке, где стоял любимый диван, одна стена была покрыта желтыми металлическими пластинами, дающими эффект состаренной благородной позолоты. В сочетании с черными откосами и подоконниками также в «золотых» рамах, розовыми и оранжевыми стенами, черным полом и серым потолком картина получается просто удивительная. Очень интересно находиться в таком пространстве, где каждый сделанный кадр становится не только фотодокументом, фиксирующим окружающую среду, но еще и смелой живописной конструктивной композицией. Оно и неудивительно, если вспомнить, кто квартировал в этих домах!

Как главное здание Баухауса, так и дома мастеров проектировались комплексно: было продумано все — от архитектурно-планировочного решения до мельчайших деталей. Специально были спроектированы дверные ручки и оконные системы, встроенные шкафы и светильники. В интерьерах встала мебель, произведенная по проектам Марселя Бройера. Он же имел прямое отношение к цвето-графическому решению интерьеров.

Но, пожалуй, самым удивительным в домах мастеров является даже не цветовое многообразие и продуманная взаимосвязь всех составляющих интерьера, а удивительная неожиданная разграниченность жилых пространств — каждая комнатка, каждый коридорчик отделены от соседних помещений дверью. Для того чтобы высмотреть хоть какую-нибудь перспективу и взаимосвязь помещений, надо отворить не одну дверь. Этого никак не ожидаешь после свободных и прозрачных планировок главного здания Школы.

Как в двадцатые годы ХХ века, так и в наши дни дома мастеров резко контрастируют с окружающей архитектурной средой. Их окружает унылая «никакая» застройка, на фоне которой лишь ярче проявляются дизайнерские достоинства комплекса. Городок Дессау, чья основная застройка представлена разваливающимися блочными пятиэтажками либо серыми невыразительными трех- или четырехэтажными домами, не то чтобы не представляет собой достойного фона постройкам Гропиуса. Эти два мира как будто не соприкасаются между собой. Неудивительно, что город как будто не замечает того, что составляет его главную привлекательность.