Андрей Воронов: «Относитесь легко к процессу проектирования, позволяйте себе больше свободы»

Стоит ли архитектору и дизайнеру стремиться нравиться всем? Куратор профиля «Среда и интерьер» Школы дизайна НИУ ВШЭ в Петербурге Андрей Воронов считает, что нет. В новом интервью он рассказал нам, какие навыки развиваются у студентов на первых курсах, почему форма важнее функции, как формировать хороший вкус, а еще о том, какая работа была в жизни Андрея самой нелепой.

Я, наверное, архитектор-художник. И скорее нахожусь где-то между архитектурой, дизайном и искусством. С детства рисовал, поступил в художественную школу, потом в Санкт-Петербургский художественный лицей, потом в Академию художеств... 

Нет, вообще нет! Фактически я поступил на архитектуру случайно. Мог бы стать художником, но для этого рисовал не очень хорошо. 

Было весело. Я вообще очень трепетно отношусь к своей альма-матер — да, мне нравилось там учиться. Впрочем, когда учишься, не воспринимаешь этот процесс с полным осознанием: только спустя годы можешь проанализировать, что в итоге тебе это дало. 

Сложно сравнивать. Дизайн в ВШЭ — новое направление. Тут всё по-другому: организация процесса, бытование студента в институте. Ну и атмосфера абсолютно разная. 

На II курсе я устроился на практику в небольшую архитектурную мастерскую: ходил на работу, получал зарплату раз в неделю, прогуливал, как тогда думал, некоторые ненужные мне лекции. Сильно ошибался. Нужно сохранять баланс работы и учебы. 

Та первая работа и была самой нелепой! До сих пор не понимаю, что я там делал... Разве что меня там пристрастили к компьютерным играм. За год я замоделил ларёк на Московском вокзале. Это был, наверное, 2002 год.  

Когда приезжаю на вокзал, мне кажется, до сих пор его наблюдаю. Все модифицировалось, изменилось, а «остов» остался. Я не сохранил, к сожалению, никаких картинок и чертежей, поэтому не уверен, что довели все до конца. Это долгий процесс.

Так и называлась: дизайн-бюро «Дизайн-бюро». Его уже не существует. Это уже после него у меня стали появляться собственные заказчики.  

Благодаря сарафанному радио в основном. После института я еще работал в одной большой мастерской; знакомишься с кем-то — так и находишь заказчиков. С 2008 года, кстати, заказчики остались. 

Меня позвал Митя Харшак. Я пришел, очень вдохновился и остался. Самая сильная сторона Школы — концептуальное проектирование. Здесь заставляют думать над идеологической составляющей проектов. 

У меня пока небольшой преподавательский опыт здесь, всего несколько лет, но хочу сказать, что ребята приходят самые разные: как прокачанные, с какими-то знаниями, так и совершенно не понимающие, куда они попали. 

Мне близко концептуальное проектирование — именно им я и занимаюсь в своих инсталляционных и художественных проектах, и в меньшей степени обращаю внимание на функциональность и пользу. И тут это позволительно: временное может быть неудобно, но обязательно должно быть эмоционально, должно затрагивать чувства. Мне нравится наша образовательная программа тем, что на I и II курсах у студентов развивается умение концептуально мыслить, придумывать, фантазировать, они обретают пространственное и композиционное мышление. На третьем же курсе и ближе к диплому мы доходим до детализированного проектирования, продумывания планировочных структур, функций объектов и так далее. Я понимаю, как это делается, но мне это не близко; я стараюсь от этого отходить в пользу именно художественности и какой-то концепции. Для меня, например, форма важнее функции. Идея важнее!

Мне кажется, если ты научился что-то придумывать, если у тебя развита фантазия, ты справишься в будущем с любой задачей. Даже если она будет специализированная, с четким ТЗ от заказчика, очень узко прописанная — ты все равно найдешь какую-то лазейку, чтобы ввернуть какую-то идеологическую штуку, важную для тебя.  

Важно дать им осознать, куда они попали. А иногда бывает полезно дать понять, что они попали не туда. Помочь найти свою дорогу, адаптироваться, встроиться в будущем в рабочий процесс. Я стараюсь приблизить студентов к условиям реального проектирования. 

Мне кажется, что это уже дело их творческих и технических навыков — и того, с чем они решат связать свою жизнь. Они могут работать в архитектурных бюро и в дизайн-студиях, могут заниматься ландшафтным проектированием или вообще уйти в моду или в предметный дизайн. Спектр профессий довольно гибок: все зависит от таланта и стремления человека. По большому счету, что композиция стула, что композиция дома — всё это идеи, все они достаточно близки друг к другу. Главное — мыслить. Школа дизайна в этом смысле дает вот эту многопрофильность, широту взглядов; у наших студентов есть творческая свобода, что очень важно. Мы и сами экспериментируем и не скрываем этого: и с подачей материала, и с общением преподавателя и студента как коллег.

Если говорить об академическом архитектурном образовании, то обыкновенно имеется некий общий вектор, в направлении которого все движутся, получая на выходе примерно одинаковый стиль. В Школе дизайна очень разные кураторы, с разными навыками, разной практикой и взглядами, они из разных школ и направлений. Это позволяет студентам получить различный опыт взаимодействия и соприкоснуться с яркими индивидуальностями, понять, как и где можно себя проявить в профессии.

Много проектов, но хотелось бы еще больше, чтобы совсем ничего не успевать.

Мои самые любимые работы в портфолио — те, где удается создать художественный объект, в котором художественная инсталляция несёт в себе какие-то черты архитектуры. К таким проектам относится, например, как я ее называю, Капелла из покрышек, которую мне удалось поставить на задней площади за Манежем. С одной стороны, это инсталляция, объект временной архитектуры, а с другой в ней есть архитектурная составляющая на уровне метафорической, смысловой отсылки. Также это Фанерный театр, который носит характер и художественного произведения, и реального объекта с функцией. Одна из последних моих работ — сценография для спектакля «52 герца», который мы делали совместно с режиссером Антоном Морозовым. Я попытался привнести туда архитектурную составляющую. Там есть инсталляция: кости кита, а в них — домик. То есть это отсылки к такому архитектурному произведению, хотя… это опять же художественная инсталляция и декорация спектакля. 

Я стараюсь найти пространственный архитектурный прием и привнести его в работу, мне это очень близко. Конечно, если ты делаешь частный или общественный интерьер, это невозможно в принципе. Но в творческих проектах я стараюсь максимально наполнить объект пространственной задумкой.

Я стал делать много выставок. Раньше, например, у меня в год был какой-то один творческий проект — инсталляция или оформление выставочного пространства, а остальные проекты в сфере коммерческой архитектуры и дизайна. Сегодня количество выставочных и театральных проектов стало превалировать. Например, сейчас мы делаем всего один проект интерьера спортивного клуба. Главным на сегодня стало создание именно творческих проектов, где отсутствует заказчик как таковой: за проектом стоит спонсор, есть возможность для выражения творческой воли. В таких проектах много обсуждений с кураторами по части экспозиции, выставки, которые влияют на твое решение, но при этом нет директивного руководства сверху. Для меня  это важный момент самореализации. 

Непросто, но я стараюсь. Тяжело переключаться с проектов студентов на свои. Иногда хочется подвинуть студента и доделать его проект, но нужно сдерживаться и позволить человеку работать самому.

Важно не ждать, что здесь будут развлекать, а быть готовым к очень трудной работе. Это большой труд, иногда и по выходным. Но не стоит бояться этих усилий, нужно быть к ним готовым, собраться и понимать, что ты справишься. Должен быть серьезный настрой, любознательность, желание искать и находить информацию.

Источники? Мне кажется, нужно читать больше книг. А если смотреть какие-то источники, они должны быть высокопрофессиональными ресурсами. Чтобы формировался вкус, нужно смотреть только лучшие образцы, следовать авторитетным источникам для публикации материала, где есть первичный отбор, критический, который есть у редакторов в каждой отрасли. В архитектуре, например, есть сайт Archdaily. 

Мой профессор, я помню, вообще считал, что художник-архитектор должен изучать философию, так как она больше помогает в рамках концептуального мышления и технически развивает стороны личности.

Относитесь легко к процессу проектирования, больше экспериментируйте, позволяйте себе больше свободы. Многим не дают покоя мысли о финальной оценке, но в творческом процессе нужно думать исключительно о собственной практике, а уже потом — как это оценят окружающие; тогда что-то получится интересное. Причем «интересно» — не всегда значит высший балл. В комиссии тоже люди творческие, у всех свои вкусы. Мы занимаемся абсолютно субъективным делом. Не надо стараться всем понравиться.