Как создавать цифровые продукты будущего: интервью о новой программе «Разработка игр и цифровых продуктов»

С 2025 года в Школе дизайна стартует по-настоящему крутая и пока уникальная для России программа — «Разработка игр и цифровых продуктов». Это не просто ещё один IT-курс, а полноценное погружение в мир геймдева и цифровых технологий с изучением дизайна, программирования, маркетинга и управления. Мы поговорили с преподавателями и академическими руководителями программы — Анатолием Казаковым, Денисом Поздняковым, Петром Сковородниковым и Вадимом Булгаковым, — чтобы понять, как такое вообще возможно, что ждёт студентов и кем они смогут работать после выпуска. А ещё мы обсудили, как ИИ меняет правила игры, как не потерять связь с технологиями под натиском автоматизации и почему будущее за теми, кто умеет совмещать разные направления.

Вадим Булгаков: Основная уникальность программы — соединение технических и гуманитарных дисциплин для формирования лучших навыков. Само по себе такое сочетание достаточно редкое не только для России, но и для мира. Хотя частично данный подход уже реализуется в Школе дизайна, так как гейм-дизайнеры и дизайнеры цифровых продуктов изучают технологии, но не в таком объёме, как на данной программе.

Денис Поздняков: Аналогов подобных образовательных программ на данный момент нет на рынке высшего образования России. Совместная программа ФКН и Школы дизайна «Разработка игр и цифровых продуктов» будет готовить междисциплинарных специалистов, способных заниматься как разработкой, так и управлением, продвижением и развитием компьютерных игр и цифровых продуктов. В образовательную программу будет добавлено изучение маркетинга и управления продуктами, что позволит будущим выпускникам быстрее вырасти от линейных специалистов до руководителей.

Пётр Сковородников: В отличие от традиционных программ, эта коллаборация IT и дизайна позволяет студентам взглянуть на задачи с разных сторон, находить инновационные решения и разрабатывать продукты, отвечающие как техническим требованиям, так и креативным запросам.

Эта коллаборация открывает новые горизонты для развития технологического предпринимательства и создания инновационных продуктов, востребованных на рынке.

Вадим Булгаков: Важно помнить, что дизайн как вид деятельности всегда неразрывно связан с производством. Именно поэтому глубокое понимание работы технологий позволяет проектировать качественные продукты. В рамках данной программы параллельное развитие навыков проектировщика и разработчика позволяют гармонично создать нужный набор навыков у будущих специалистов.

Пётр Сковородников: Эта синергия создает уникальную комбинацию технических знаний и творческого подхода, что особенно ценно в современном IT-пространстве.

Например, при создании мобильных приложений необходимы технические навыки программирования под iOS/Android, работы с базами данных, которые при дополнении дизайнерскими навыками — разработка мокапов, прототипирование, проектирование юзабилити — позволяют создать приложения с привлекательным дизайном и стабильной работой, популярные у пользователей.

В результате выпускники, обладающие как техническими, так и дизайнерскими навыками, становятся универсальными специалистами, способными:

• Видеть проект целиком
• Эффективно коммуницировать с командой
• Принимать взвешенные решения
• Создавать продукты высокого качества

Это особенно ценно в стартапах и инновационных компаниях, где требуется мультидисциплинарный подход к решению задач.

​​​​​​​Пётр Сковородников: Верно, мы готовим «спецназовцев» для создания инновационных продуктов в области креативных индустрий. Бурно развивающаяся креативная индустрия требует инновационных решений и горизонтальных междисциплинарных знаний.

Вадим Булгаков: Мне кажется, что современный мир всё больше подталкивает нас к мультидисциплинарности. Ключевая идея данной программы — подготовить в первую очередь разработчиков, но с широким набором поддерживающих компетенций. А также способным самостоятельно пройти полный цикл производства продукта — придумать и проверить идею, спроектировать продукт, реализовать его, а после найти покупателей для этого продукта. Мы снова входим в эпоху проектов, которые будут полностью создаваться одним человеком, поэтому такой набор навыков будет всё более востребованным.

​​​​​​​Пётр Сковородников: Будущее образования принадлежит междисциплинарным программам, стирающим границы между творчеством и технологиями. Синтез глубокой экспертизы креативных индустрий и IT создает уникальную среду, где рождаются новаторские решения. Эти программы не просто объединяют знания, а формируют гибридных специалистов, способных мыслить масштабно и воплощать инновации в жизнь.

Вадим Булгаков: Долгосрочно данная программа интересна как прецедент совмещения столь сложных компетенций в один учебный трек. Это может послужить отправной точкой для запуска аналогичных программ, которые будут отвечать требованиям изменяющегося рынка труда.

Денис Поздняков: Наши долгосрочные цели: обеспечить студентов прекрасным профессиональным будущим, помочь раскрыться их идеям и творчеству, насытить российский рынок сильными востребованными разработчиками и великолепными ИТ-продуктами.

​​​​​​​Анатолий Казаков: Он будет ориентироваться в полном цикле разработки. Пока чистый кодер углубляется в оптимизацию, а чистый дизайнер — в геймплей и сеттинг, наш студент собирает рабочий прототип целиком. На этапе освоения навыков в одиночку, но уже очень быстро в команде такого размера, чтобы даже если выполнять только свои задачи, приходилось хорошо владеть проектом в целом. И это закладывает основу для того, чтобы стать не только специалистом, но тем, кто умеет видеть задачу в целом — будущим лидом, директором, продюсером.

Денис Поздняков: Знание алгоритмов в чистом виде не является ключевым для программиста, как и умение работать с нарративом не является ключевым для (гейм)дизайнера. Современные разработчики, как правило, совмещают несколько направлений. Умение программировать будет очень полезно геймдизайнеру, в том числе и нарративному, понимание, что программируемая им механика имеет нарративную составляющую, позволит кодеру разрабатывать действительно качественные игровые системы. Главным преимуществом наших выпускников будет понимание того, как в целом работает выбранная ими индустрия, что, несомненно, позволит им стать эффективными руководителями направлений, продюсерами, владельцами и менеджерами продуктов, визионерами.

Анатолий Казаков: Больше половины учебного плана — это практические курсы, где студенты собирают прототипы. Например, нужно и настроить геймплей, прототипировать UI, и реализовать в коде, то есть станет понятно, как по-настоящему живёт игра. И так устроено большинство заданий в программе. То есть в основе программы фундаментальные навыки, а во главе продуктовое мышление.

Денис Поздняков: Дизайн — это инженерное направление, без понимания технической составляющей очень тяжело проектировать эстетические составляющие продуктов. Большинство базовых дисциплин образовательной программы предполагают совмещение навыков программистов и дизайнеров: это и работа с движками (Unity, Unreal), и непосредственный гейм-/веб/…-дизайн, проектирование архитектуры информационных систем, работа с компьютерной графикой и визуальными/звуковыми эффектами, обеспечение качества цифровых продуктов, управление разработкой и т. д.

Вадим Булгаков: Программа как раз и появилась с учётом долгосрочных трендов изменения как локального, так и глобального рынка игр и цифровых продуктов. Так сложилось, что на нашем рынке очень высокая планка требований к качеству цифровых продуктов как со стороны создателей, так и со стороны пользователей. Поэтому рынку нужны люди, которые могут не только писать код, но и очень хорошо понимать потребности пользователей, а также создавать продукты, соответствующие требованиям к качеству визуальной среды.

Анатолий Казаков: Вопрос с подвохом. С одной стороны, я последовательный сторонник концепции «учиться должно быть приятно, а токсичность жизнь сама покажет». И, возможно, не особенно покажет, так как за последний десяток лет корпоративная культура в геймдеве стала намного мягче. С другой, даже в самой дружелюбной студии по крайней мере перед релизом будет кранч, и его надо уметь преодолеть. Поэтому есть и бережность к студентам, но есть и высокая нагрузка, и принципы планирования: как рассчитывать бюджет времени, как ставить дедлайны и уметь говорить о рисках. Сейчас в студенческих проектах учёт по стандартам корпоративного IT — после него многие студии кажутся выпускникам неорганизованными. В общем, розовых иллюзий не будет – будет и опыт высокой нагрузки, и навык, как в том числе мягко, но настойчиво отстаивать личные границы.

Денис Поздняков: Кранчи, токсичный менеджмент и выгорание не являются уникальными и обязательными элементами геймдева. Они возникают в любой области, где специалисты, от заказчиков и менеджеров до исполнителей и линейных сотрудников, не умеют правильно ставить продуктовые цели, верно оценивать сложность решаемых задач и требуемые для их реализации ресурсы. Мы будем учить студентов не создавать ситуации, в которых будут появляться кранчи, токсичность и выгорание.

Анатолий Казаков: Основной костяк — люди, которые видели, как проекты летят в продакшен или в мусорную корзину. Они не оторваны от реальности, потому что работают либо в действующих гейм-студиях, либо фрилансят. Совмещают за счёт гибкого графика: кто-то ведёт вечером, кто-то приходит на пары два дня в неделю. А всё остальное время делает коммерческие проекты. Людей без опыта среди преподавателей нет, но опыт — не единственный критерий, потому что делать проект и обучать ему — разные навыки. Так что отбор сложный.

Денис Поздняков: Большинство наших преподавателей совмещают образовательную, теоретическую и практическую деятельность, не только преподавая в ВШЭ, но работая в индустриальных компаниях и занимаясь научными изысканиями в лабораториях и рабочих группах. «Кризис» с древнегреческого переводится как «поворотный пункт, решение». ИТ-индустрия развивается такими темпами, что постоянно находится «в кризисе», так что любой, кто достаточно задерживается в геймдеве и разработке цифровых продуктов, воспринимает кризис как одно из ключевых и важнейших свойств индустрии. Что не развивается — то деградирует.​​​​​​​

Анатолий Казаков: У казуальных и мобильных игр есть своя специфика, и она есть в программе. Но, как показывает опыт рынка, перейти с мидкора и AAA на мобилки получается гораздо чаще, чем наоборот. Так что прокачиваем навыки в наиболее сложных индустриальных пайплайнах, продюсировании больших проектов, ведении переговоров с издателями. Прошедшая этот путь команда найдёт, где применить себя, хоть в локальных студиях, хоть на удалёнке для зарубежных.

Анатолий Казаков: Во-первых, последние исследования показывают, что «квалификация» сетей не заменяет человека. В реальности работа строится на системе метакомпетенций, которые формируются не только из одного хард-скилла. Во-вторых, мы подозревали это, и в программе хватает того, что сначала делается руками. Это и мышление структурирует, и правильно влияет на работу с нейросетью: как дать ей ТЗ, как оценить результат. Так что всё равно придётся сдавать проекты, где нужно обосновать архитектуру, рассказать о функциях отдельных блоков, тех же шейдеров, и показать, что студенты видят логику рендера, а не слепо жмут кнопку «сгенерировать». Проще говоря, им не дадут пройти мимо сути.

Анатолий Казаков: Ставка на фундаментальные знания позволяет переключаться с инструмента на инструмент. Мы даём студентам базу по движкам, их архитектуре, принципам работы. Полноценный самописный движок — серьёзная авантюра, но наши выпускники осилят сделать сами ключевые модули и уж точно без паники откроют исходники Godot или другого open source-решения.

Анатолий Казаков: Моя главная метрика — кем будут выпускники через десять лет. А пока измеряем и игры на «Стиме», и призовые места, и куда идут выпускники. И спокойно ждём, когда индустрия начнёт формироваться нашими выпускниками — студенческое портфолио у нас уже на равных с лучшими мировыми университетами по геймдизайну. Ну а то, что рынок меняется, — так и мы адаптируемся. ВШЭ, в отличие от вузов, подчинённых Минобру, сам пишет свои образовательные программы, главное — стандартам соответствовать и планку держать, но ждать разрешения сверху не надо. Так что обновляем учебный план регулярно. Например, пока шли споры, что делать с нейросетями, мы их уж третий год ввели в программу.

Вадим Булгаков: Запуск и поддержка проекта возможна только при сильном желании самих студентов развивать проект вне учебной деятельности. Мы со своей стороны построили учебную программу таким образом, что студенты на некоторых этапах работы должны проверять свой продукт в реальном мире и получать обратную связь от пользователей.

Денис Поздняков: Гарантировать, что студент доведет проект до релиза, может только сам студент. Мы же можем выстроить образовательный и проектный процессы таким образом, чтобы мотивировать студентов, обеспечить их надлежащими знаниями и ресурсами. Оценка продуктов студентов будет проводиться регулярно, начиная с первого курса. Уже сейчас на ФКН и во ШД проводятся гейм-джемы, гейм-фесты и другие активности с защитой работ и шоукейсами, на которых студенты получают негативный и позитивный фидбек.

Анатолий Казаков: Под релиз делаются дипломные игры. Большая часть предыдущих курсов заточены на учебные прототипы. Их проработка — это демка или вертикал слайз: их учатся питчить, выкладывают на itch, и они играбельны. Задача — получить опыт, который в индустрии получать гораздо дольше. Но тесты и публичные защиты появляются раньше диплома — не просто зачёт для галочки, а реальный фидбек от приглашённых спецов из индустрии. Так что если после диплома игра откладывается, обычно это означает, что студент уже нашёл работу. Как я говорю – выбрал пока совершать ошибки за чужие деньги.

Для поступления на программу «Разработка игр и цифровых продуктов» необходимо предоставить результаты вступительных испытаний по одному из направлений подготовки (по выбору абитуриента): «Дизайн» или «Программная инженерия».