В 2020 году в Школе дизайна открывается набор на магистерский профиль «Искусство кино: режиссура и драматургия». Его куратором стал режиссер Владимир Мирзоев.

Как связано искусство и табу? Должен ли режиссер писать сценарий и владеть камерой? Мы поговорили с Владимиром о новой магистратуре, личных предпочтениях в искусстве и философии творчества.

Сложно ли начинающему режиссеру войти в профессию?​​​​​​​

Скажем так: кинорежиссура в России — одна из самых конкурентных профессий в сфере искусства. Но при этом у нас значительно легче поставить ногу в профессию, чем в США или во Франции. Причин несколько: отчасти это слабость российской киноиндустрии; здесь нет сумасшедших денег, которые крутятся в Голливуде. Зато в отечественной киношколе есть огромные белые пятна. Например, работа режиссера с актером. Современные методики трудно сравнить с теми, что применялись во ВГИКе в 1940-50-ые годы, когда преподавали такие гиганты, как С.М. Эйзенштейн, А.П. Довженко, А.М. Ромм — нынешние выглядят убого. Правда, и эстетика актёрской игры сильно изменилась, а педагогика топчется на месте.

Главная проблема, мне кажется, в отсутствии взаимодействия между кафедрами. Нужно брать за основу проектный принцип, что мы и пытаемся сделать в магистратуре Школы дизайна. Зачастую выпускники отечественных профильных вузов годами не могут защитить диплом. И не потому, что нет инструментов, а потому, что процесс обучения построен иначе.

Как будут проходить занятия в магистратуре? Над какими проектами будут работать студенты?

Мы будем с нуля развивать три проекта игрового кино. Два коротких метра пройдут все этапы — от синопсиса до готового фильма, который может иметь фестивальную жизнь или войти в альманах и заинтересовать прокатчиков. Всё зависит от качества картины. Параллельно будет идти работа над сценарием полного метра: от синопсиса через пять драфтов к финальной версии, которую после окончания магистратуры можно предложить продюсерам и превратить в фильм. Кино начинается с хорошей истории. Одна из главных задач профиля — научить студентов писать (и адекватно читать!) киносценарий. Драматургия будет преподаваться по американской методике. Кроме того, мы сделаем телеспектакль, несколько документальных проектов разного формата, видеоинсталляцию и клип.

Какие курсы и дисциплины будут включены в курс магистратуры?

Скажу про основные мастер-классы. Мы пройдем воркшоп с художником-постановщиком и художником по костюмам, а также звукорежиссером и режиссером монтажа. Обязательно будет операторский курс с действующим D.O.P. Мастер-класс по сотрудничеству с кастинг-директором, научимся профессионально делать питч, разбираться в кинопроизводстве — ведь продюсирование часто ложится на плечи режиссера. И конечно, поупражняемся в съемках. Это самое главное. В кино у режиссера столько задач разной степени сложности, что только практикум дает понимание этого искусства.

Зачем режиссеру знать основы всех кинопрофессий?

В кинематографе всё строится на синергии, соавторстве многих людей, и от режиссера требуется понимание всех кинопрофессий, хотя бы частичное. Чтобы говорить с командой на одном языке и управлять кораблём с минимальным количеством факапов. Идеально, когда режиссер сам может написать сценарий или умеет работать в соавторстве с драматургом, это очень облегчает дело.

Как будет проходить работа студентов с актерами?

Талантливый профессиональный актер — это настоящий подарок. Через него и с его помощью ты начинаешь лучше понимать свой замысел. За два года магистратуры невозможно освоить актерскую профессию — это утопия. Я построил программу так, чтобы режиссеры-драматурги могли регулярно работать с профессиональными актерами. У нас будет постоянно действующий мастер-класс; мы будем приглашать выпускников театральных школ, молодых актеров, которые хотят получить киношный тренинг, поработать с камерой. Такая синергия будет полезна всем.

В магистратуру «Искусство кино: режиссура и драматургия» могут поступить как те, кто уже имеет опыт в кино, так и те, кто только начинает свой путь в эту сторону. Как будет устроена работа для новичков?

Люди, которые прежде не имели отношения к кино, но пришли в магистратуру, закончив технический или гуманитарный вуз другого профиля, вынуждены будут работать на порядок активнее, чем студенты с творческим опытом. Думаю, учиться у нас сможет любой человек с воображением, кому действительно интересно кино. В этой профессии сложно сразу понять, на что человек способен. При поступлении достаточно будет мотивационного письма и желания учиться. Приносить готовые работы не надо, в каком-то смысле мы все начнем с нуля.

Каких студентов вы ждете, и как вы видите свою роль в качестве куратора?

Мне интересны нестандартно мыслящие люди, которые влюблены в искусство — будь то театр, драматургия, литература и, конечно, кинематограф. Я точно знаю, что искусство делает человека лучше, сложнее, дает ему шанс не потерять время жизни зря. Это тернистый путь к совершенству. В своей преподавательской практике я ставлю во главу угла индивидуальную траекторию каждого студента. Режиссуре, как и авторской драматургии, научить невозможно — можно терпеливо взращивать индивидуальность. Принцип «делай, как я» в нашем деле плохо работает. Люди очень разные, и куратору нужно понять, что конкретному студенту интересно, в чем его сильные и слабые стороны, какой жанр может стать его коньком, какой киноязык для него органичен. Индустрии (да и публике) не нужны клоны, похожие друг на друга режиссеры. Хороший режиссер — уникальный художник.

Кто еще будет преподавать в магистратуре?

Я пригласил очень интересного оператора Максима Трапо, у него большой опыт — и операторский, и преподавательский. Кроме того, у Максима немереное терпение, он умеет работать с молодыми людьми, умеет создать доброжелательную атмосферу. Это важно, в нашей работе нужно быть гуманистом, ведь это не просто передача информации студентам, это учительство (не люблю пафосных конструкций но это так). Еще я пригласил замечательного художника кино Эдуарда Галкина.

По вашим словам, любовь к людям — важное качество для преподавателя. Нужно ли оно режиссеру?

Мы все время, по многу часов, смотрим в объектив камеры или на экран монитора: мы видим людей, иногда туда попадают птицы, собаки, бабочки, но чаще всего мы видим людей. Надо учесть эту особенность кино: режиссер обычно находится вне кадра, иногда довольно далеко от камеры и актеров. Но, чтобы фильм стал искусством, режиссер должен духовно присутствовать перед камерой. Его сознание, его энергия должны присутствовать в кадре, создавать его плотность. Так что если нет любви по отношению к персонажам, которых написал сценарист, и актерам, которых ты выбрал в качестве партнеров для общей игры — ничего не получается.

Чего сегодня хочет массовый зритель?

Мне кажется, такого понятия не существует, массовой публики больше нет. Во времена моей юности были гигантские кинозалы, на тысячу мест, а потом появились мультиплексы — на 80, на 50 человек, потому что общество стало дробиться. Практически любой фильм может сегодня найти своего зрителя. Эта аудитория поначалу может быть небольшой, а в итоге — гигантской. Например, выходит фильм или сериал, у него появляется небольшая фанатская аудитория, которая говорит о нем, обсуждает в соцсетях, а потом этот фильм оказывается культовым.

Например, классический фильм в жанре сай-фай «Бегущий по лезвию бритвы». Он вышел в начале 80-х и с треском провалился в прокате. Продюсеры сильно его порезали, он опередил свое время и стал культовым среди синефилов-интеллектуалов. И вот через семь лет, когда фильм Ридли Скотта повторно появился на экранах, уже в режиссерской версии, он собрал впечатляющий бокс офис.

Как вам кажется, какие основные проблемы и возможности стоят перед российским кино?

Наши бюджеты несравнимы с европейскими и американскими. А что такое бюджет? Бюджет — это количество съемочных дней и кадров, которые можно снять за одну смену. Независимые студии на Западе дают режиссерам-дебютантам по 2 миллиона долларов при условии, что у новичка есть на руках недурной сценарий — вдруг из этой авантюры что-нибудь да выйдет. А у нас 1 миллион на полнометражный фильм считается приличным финансированием. На сегодняшний день 30 миллионов долларов — небольшой, даже не средний бюджет для американского кино. Поэтому единственный, пожалуй, жанр, в котором мы можем конкурировать — камерная психологическая драма: за счет самой истории, талантливой драматургии и актерского мастерства можно кое-чего добиться. Я имею в виду драму в широком смысле слова: это может быть комедия, трагедия, кентаврический жанр. Большой потенциал есть у русского артхаусного кино, он может быть интересен и отечественной, и зарубежной аудитории — за счёт уникального киноязыка.

Ряд ваших картин посвящен социальным темам. Как вам кажется, какие проблемы встают перед режиссером, когда он подходит к острым вопросам современности?

Трудности, связанные с острыми актуальными темами, встречаются повсеместно. Мы знаем, что наша страна только частично свободная. Возможность открытой дискуссии, которую дает интернет, не решает проблемы: чтобы снять кино, даже низкобюджетное, нужно найти серьезные деньги, из своего кармана обычный гражданин их не достанет. При этом почти весь ресурс, идущий на кино через государственные институции, монополизирован. Государство строго следит за тем, что финансируется, в том числе по социальной и политической тематике. И это, по-моему, прекрасный вызов. Режиссеру и сценаристу приходится действовать более изощренно — в стилистическом, языковом смысле, все время повышая меру сложности художественного высказывания. Впрочем, всё это уже было, ходим теми же кругами, что при «зрелом социализме».

Как вы оцениваете силу искусства? Что оно может изменить, а что не может?

Искусство способно изменить все. Представьте себе страну, в которой 90% населения занимается искусством в том или ином смысле. Я думаю, что это будет просто другая жизнь, потому что творчество не только делает человека хорошим коммуникатором, творчество его постоянно развивает, делает интереснее, сложнее, человечнее. Это не просто профессия, это самосовершенствование, а разве не за тем мы на этой Земле, чтобы стать совершеннее?

Должны ли быть в кино запретные темы?

Мне кажется, нет. Культура работает с табу, культура понадобилась человеку, чтобы расколдовывать табу. Религия и идеология эти табу создают: табуируются темы, слова, которые нельзя употреблять, или люди, о которых нельзя говорить. Задача культуры — расколдовывать запреты. Табу создает сложную психологическую ситуацию. То, что вытесняется, если говорить в терминах Юнга, в подвалы коллективного бессознательного, там и гниет, накапливая ядовитые газы, пары — и в какой-то момент эти подвалы взрываются. Невротизированный современный человек, которому запрещено говорить про то или другое, накапливает напряжение, способное взорвать общество. Поэтому художник должен иметь возможность нарушать любые табу — например, использовать табуированную лексику — это в наших общих интересах. Кроме того, все эти местные табу лукавые. Табуирован, скажем, секс, а смерть — нет. На экранах ТВ люди убивают друг друга нон-стоп, но избави тебя бог показать обнаженную женщину или, тем более, мужчину. Кровь льется рекой, а физическая любовь — табу. Кто всё это делает? Почему табуирован именно эрос? По-моему, это странно и подозрительно. На самом деле, не секс является мишенью, а свобода.

Если в искусстве нет табу, если возможно все, как отличить художественное от не художественного?

Искусство отличается от профанации хорошим или дурным вкусом. И все это очень субъективно. Кто-то сочтет кинематограф Тарантино высокохудожественным, кто-то, скажет, что это пошлость. Были современники Пушкина, которые считали поэта банальным. Набоков ядовито иронизировал по поводу Пастернака.

Что касается истории искусства, время всё расставляет по своим местам. Но и здесь бывают казусы. Бывает, про какого-нибудь гения забудут лет на 200, а потом вдруг вспомнят. Про Баха, например, забыли. И про Шекспира тоже.

Стоит держать в голове факт, что кино быстро устаревает. Оно — отпечаток своего времени; для профессионалов этот отпечаток может много значить, а зрителя оставлять равнодушным. Тарковский, например, восхищался Брессоном, считал его режиссером номер один. Но на мой взгляд, сегодня это кино выглядит мертвой интеллектуальной конструкцией. Конечно, я понимаю, что в 60-70-х годах прошлого века манера Брессона казалась свободной. Особенно советским художникам, жившим за «железным занавесом» и обреченным на «социалистический реализм». Но по сравнению с кинематографом самого Тарковского это очень формальное, поверхностное кино.

Какие русские фильмы последних десятилетий вы цените и любите?

В первую очередь это фильмы Андрея Звягинцева. По-моему, это лучшее, самое высокое, что есть в русском кино. Из недавнего: «Война Анны» Алексея Федорченко — по-моему, это лаконичная и глубокая картина, и великолепная камера Алишера Хамидходжаева. «Аритмия» Бориса Хлебникова, где оператором тоже был Алишер. Всегда вспоминаю «Юрьев день» Кирилла Серебренникова, потому что Юра Арабов — космически одаренный сценарист, написавший сценарии к фильмам Сокурова, Прошкина и т.д, но именно «Юрьев день» наиболее адекватное воплощение его драматургии. В документальном кино — покойный Александр Расторгуев, замечательный Павел Костомаров.

Какие бы книги вы посоветовали прочитать человеку, который хочет стать режиссером?

Это длинный список. Он включает в себя и важные для любого культурного человека книги, и специальные — важные именно для будущего режиссера кино. Если бы нужно было назвать одну... На границе 2000-го года был проведен всемирный опрос: опрашивали самых крупных филологов, писателей, критиков и составили список из 10 лучших книг всех времен и народов. На втором месте оказалась Библия. На третьем — «Анна Каренина» Льва Толстого. В десятку вошли рассказы Чехова. А знаете, кто оказался на первом месте?

«Дон Кихот» Сервантеса. Мне кажется, сам результат опроса является важным сообщением. О чем этот пародийный рыцарский роман? Он про силу человеческого воображения. Все, что нас окружает, вся наша цивилизация — создана воображением. Не случайно в «Солярисе» Андрея Тарковского доктор Снаут читает отрывок из «Дон Кихота» — это очень символично.

Какими качествами нужно обладать, чтобы стать режиссером? И кому лучше отказаться от этой цели? Как понять, что это «твое»?

Возьмём крайнюю ситуацию. Допустим у человека есть признаки аутичного спектра. Кто-то скажет: нет-нет, режиссура тут противопоказана. Чтобы стать успешным режиссером, нужно быть талантливым коммуникатором. Но я не исключаю, что человеку с аутичным спектром как раз следует заниматься режиссурой, чтобы компенсировать этот дефицит с помощью профессии.

Человек многие вещи делает, преодолевая сопротивление материала. Цивилизация и есть работа с природой, со своей собственной и с той, что вокруг. Мы расширяем свой мир, превращая сырые вещи — в вареные, природу — в цивилизацию. Профессия режиссера — прекрасная возможность жить интересно. Ты зарабатываешь кусок хлеба, совершенствуя себя, упражняясь в совершенстве.

Если вас интересует создание кино, приглашаем вас на ближайший день открытых дверей 17 декабря. Узнать больше о магистратуре «Искусство кино: режиссура и драматургия» и получить актуальные новости о программе можно на странице направления.