«Главное — хотеть услышать мир. Остальному можно научиться», — Евгений Былина о магистратуре Sound Art & Sound Studies

До 25 августа продолжается подача документов на магистерский профиль Sound art & Sound studies, открытый в рамках программы «Практики современного искусства».

В этом интервью сокуратор профиля Евгений Былина рассказал нам о том, как строится обучение, как удается эффективно объединять практический и теоретический образовательные треки, для чего музыкантам необходимо изучение sound studies и почему навыки, приобретаемые в магистратуре Sound art & Sound Studies, важны не только для профессиональной карьеры, но будут полезны во всех сферах жизни.

Наша магистратура — естественное продолжение бакалаврского профиля Школы дизайна «Саунд-арт и саунд-дизайн». Это не значит, что к нам может поступить только наш же выпускник — мы ждем абитуриентов с разным бэкграундом и опытом.

В магистратуре мы концентрируемся на более прицельной работе в поле современного искусства и саунд-арта. Мы понимаем, что мир современного искусства неразрывно связан с теорией, искусствоведением, исследованиями звука, которыми мы тоже занимаемся. В результате студент нашей программы получает фундаментальное образование, связанное как с работой с различными способами звуковых практик, так и со множественными способами их осмысления.

Когда мы совместно со Стасом Шарифуллиным задумывали эту магистратуру, мы хотели сделать программу мечты, на которой сами хотели бы учиться. Нам, с одной стороны, было интересно представить связный и последовательный рассказ о различных звуковых практиках, о том, какое место звуковая культура занимает в мире, а с другой — поделиться опытом работы со звуком в различных сферах, который невозможно освоить в рамках частных курсов или просмотров видео на YouTube. Они не столько сложные, сколько необычны и подразумевают некоторый порог вхождения.

Программа состоит из двух треков — практического и теоретического. Практический трек связан с различными нестандартными методами работы со звуком, которые используются повсеместно — не только в саунд-арте, а в самых разных сферах, связанных со звуковым медиумом. Это языки аудиального программирования — MAX/MSP, Pure Data, Supercollider, благодаря которым вы можете создавать собственные, уникальные цифровые инструменты — синтезаторы, секвенсоры и т.д. У нас также есть блок про DIY-пайку, работу с железом, создание объектов и инсталляций. Помимо этого мы работаем с полевыми записями, со звуками, которые традиционно не считаются музыкальными, но которые внутри традиции экспериментального искусства существуют уже больше 50 лет. Кроме этого мы настроены на освоение практических навыков широкого толка, которые могут понадобиться человеку, взаимодействующему не только со звуковым миром искусства, но и с кураторской деятельностью в целом.

Параллельно у нас идет теоретический курс. Он связан, прежде всего, с историей искусства и со звуковыми исследованиями — тем, что называют sound studies. У нас есть курсы по истории звукового искусства, истории экспериментальной музыки, общие курсы по теории искусства, курсы по звуковым исследованиям.

Спайка практики и теории характерна для звуковой работы и, насколько мне известно, подобного в России никто не делает. Даже в Европе существует всего лишь несколько подобных программ. С одной стороны, мы готовим разносторонних практиков, которые могут применить себя в совершенно разных сферах, а с другой — полноценных исследователей и кураторов, которые могут спокойно рефлексировать, готовить и писать о том, что происходит в современном искусстве. На самом деле, список компетенций выпускника будет крайне широким, он получит все возможные способы работы со звуковым медиумом, огромный теоретический и критический фундамент, который позволит ему писать, говорить, рассуждать, организовывать, курировать различные события, имеющие отношения к современному искусству. Дороги после выпуска ведут в разные стороны, и все они очень интересны. Мы наблюдаем это уже по первому году обучения магистров. Все, кто с нами учатся, — уже полноценные художники, саунд-дизайнеры, которые организовывают собственные выставки, воркшопы, лаборатории. Сейчас несколько студентов занимаются лабораторией, посвященной работе со звуком, в Томске.

Один из принципов работы нашей магистратуры заключается в том, что мы выстраиваем в большей степени коллегиальные отношения со студентами. Мы рады наблюдать, что уже сейчас наши магистры становятся видными участниками современного культурного поля.

В мае у нас прошла большая международная лаборатория Unthinking / Unlearning, которую мы делали совместно с Университетом искусств в Берлине. Ее со-куратором была одна их наших студенток — Ольга Зубова. Каждый наш магистрант — уже сложившийся художник или молодой исследователь, который пишет академические тексты, выступает в роли куратора выставок. Мы рады наблюдать, что принципы, которым следуют преподаватели магистратуры, работают и находят свое продолжение в деятельности студентов. Вообще, стоит отметить, что на нашей кафедре мы делаем огромное количество вещей, которые не делает никто.

У нас нет фигуры «идеального абитуриента». Мы рады всем, кто готов заниматься новыми для себя вещами, готов читать, рассуждать, говорить об этих вещах. Нет каких-то определенных знаний, которыми нужно обладать при поступлении на наш профиль Мы разрабатывали нашу программу таким образом, чтобы человек, который не имеет опыта работы с каким-то звуковым софтом, музыкального образования или исследовательского опыта, мог бы сразу включиться в работу и не чувствовать себя уязвленным и чего-то не понимать.

По первому курсу могу сказать, что у нас учатся совершенно разные люди. Кто-то пришел из сферы танца и перформативного искусства, кто-то учился в музыкальном училище, кто-то вообще работал в банке, и музыка была его хобби. Кто-то закончил звукорежиссуру, кто-то — факультет искусствоведения и антропологии, но решил заняться практикой, при этом никогда ранее не занимался музыкой. Не нужно бояться, если в вашем портфолио нет реализованного проекта. Во многом мы рады приветствовать людей, у которых нет опыта. Главное — хотеть услышать мир. Остальному можно научиться.

Sound studies — молодое междисциплинарное поле гуманитарных исследований, которое задействует ресурсы очень разных сфер человеческого знания: социологии, религии, антропологии, этнографии, этнологии, философии, техники, психологии. Эта область интересуется тем, какую роль звук играет в нашем мире, почему он важен, и что значит — оценивать мир с помощью уха. Несмотря на то, что это молодое поле гуманитаристики, оно довольно бурно развивается. В портфеле больших академических зарубежных издательств всегда есть серия, посвященная этой дисциплине. Сам я являюсь редактором серии «История звука», которая выходит в издательстве «Новое Литературное Обозрение». Книги в этой серии с разных сторон исследуют место звука в мире.

Под грифом этой темы могут выходить разные работы, которые так или иначе связаны со звуком, различными аудиальными феноменами. Какую роль они играют в нашей повседневной жизни? Что значит «услышать мир»? Чем слух и вслушивание отличаются от других способов взаимодействия с реальностью? Ответы на эти вопросы не столь очевидны, поскольку в нашей культуре зрение занимает привилегированную позицию в отношении знания, а ухо обычно связано с чем-то ненадежным. Но sound studies стремится развеять это предубеждение и показать, что слух играет не менее важную роль, чем другие органы чувств. Эта дисциплина рассказывает о том, как устроены наука, искусство, повседневность — с точки зрения слуха.

Совсем недавно вышла новая работа отечественного исследователя Анатолия Рясова «Едва слышный гул. Введение в философию звука». Автор — один из пионеров звуковых исследований в России, и его книжка — возможно, первое развернутое высказывание на эту тему на русском языке. Несмотря на то, что в подзаголовке фигурирует слово «философия», я рекомендую ее самому широкому кругу читателей. Когда мы работали над ней с Анатолием, была задача создать изящно написанную книгу, которая была бы небольшой по объему, и не только резюмировала бы основные положения sound studies, но и привносила в них что-то новое, критически их переосмысляла. На мой взгляд, это колоссально важная работа в контексте и отечественной, и мировой гуманитаристики.

В этом году выйдет еще одна переводная книга о роли звука в городском пространстве, следите за новостями на сайте издательства Новое Литературное Обозрение.

С таким же успехом можно спросить: «зачем художникам изучать историю искусства, а инженерам — историю технических открытий?». Во-первых, потому что любая будущность содержится в изучении прошлого, она требует обращения к уже существующему опыту. Без этого невозможно создавать новое и мыслить о новом. Во-вторых, теория позволяет гораздо тоньше относиться к окружающему миру. Это влияет на то, каким образом вы формулируете свое высказывание. Овладеть тем или иным инструментом при нынешних интерфейсах в целом не так уж и сложно, особенно если речь идет о стандартном программном обеспечении или «железе». Но самое главное — это вкус, какая-то идея, стоящая за формой. Чтобы определенная сумма звуков стала интересным высказыванием, необходимо артистическое и концептуальное усилие, которое вы вкладываете в них.

Нужно понимать, что современный арт-мир существует в очень плотной связи с теорией. Довольно трудно отличить теоретическое высказывание от произведения искусства. Особенно после концептуализма, который показал, что произведением искусства может стать все, что угодно: главное — создание ситуации и контекста. Так теория стала необходимым спутником любой современной практики, связанной с искусством. Кроме того — чтение, работа в семинарах позволяют развить базовые навыки, связанные с речью, письмом, публичными выступлениями. Эти вещи необходимы в любой жизненной сфере. Это учит работать с миром, выносить о нем более интересные суждения, в конечном счете — изменять его.

Я очень рад, что в итоговых проектах наших студентов, в их концептуальном оформлении, я увидел влияние курсов звуковых исследований нашей программы. Пожалуй, лучшего подтверждения моему тезису не найти.

На самом деле, произошел бум интереса к звуку. Я думаю, что он не случаен. Современное искусство очень увлечено звуком, и саунд-арт — наверное, самое популярное направление в этой сфере. Кроме того, засилье визуальных образов, среди которых мы существует, порождает некоторую усталость, и людям хочется обратиться к чему-то другому. Таким другим может быть звук.

Возросший интерес к звуку — как в искусстве, так и в повседневности — определенным образом стимулирует его осмысление. В России одно время было затишье в сфере публикаций на тему звука и музыки. Но всё изменилось в начале 2021 года. Стало появляться довольно много текстов, конференций, семинаров, публичных программ, книг, связанных со звуком. Я думаю, что sound studies в России ждет интересная судьба, и нам стоит ожидать появления интересных исследований о музыке, звуке и смежных явлениях. Мне хочется верить, что деятельность команды нашей магистратуры сыграет в этом не последнюю роль.

Вкус, смелость и слух. Под слухом я подразумеваю «со-настроенность» на современность, готовность «вступить с ней в резонанс». Освоение техники поначалу может казаться чем-то сложным. Интерфейсы современных программ с первого взгляда могут обескуражить. Но, при должном усилии и определенном погружении в процесс, это легко осваивается. Работа в них необходима, и в рамках нашей магистратуры мы уделяем большое количество времени освоению этих навыков. Это каждому под силу.

До 25 августа нужно подать документы в приемную комиссию НИУ ВШЭ, прислать нам свое портфолио (если есть), а после этого — пройти онлайн-собеседование с нашей комиссией. У вас необязательно должны быть звуковые работы в портфолио, это может быть статья, фотопроект или какой-то другой формат. Главное — мотивировать, почему вы хотите этим заниматься.