Вспомнить всё: история транса

За 30 с лишним лет транс стал для танцевальной музыки примерно таким же системообразующим понятием как и диско — сегодня это важная часть генетического кода клубного звучания. В его истории были взлеты и падения: транс проделал путь из андерграунда в мейнстрим, успел разделиться на множество течений и стать для одних едва ли не религией, а для других — символом коммерции и дурновкусия. Пройдя фазу массового триумфа, транс почти исчез с радаров, а спустя примерно 25 лет (что соответствует дистанции в одно поколение) возродился в совершенно новом обличье и снова вошел в моду. Отмечая 30-летний юбилей жанра, Ник Завриев вспоминает самые яркие трансовые треки и важнейшие моменты в истории жанра.

Cosmic Baby «The Space Track» (MFS, 1992)

Транс родился в Берлине. Корни жанра уходят в электронику 70-х, которая процвела именно в этом городе. Его прообразом были репитативные и в буквальном смысле слова трансовые (т.е. гипнотические) композиции Клауса Шульце и Tangerine Dream. Прото-транс (назовем его так), то есть берлинская электроника, усиленная ритм-секцией, появился в 1980-е на лейбле Innovative Communications (которым тоже управлял Шульце), а новому поколению музыкантов оставалось только прокачать барабаны и бас, сделав эту музыку пригодной для клубов и рейвов. Главным свойством нового транса было то, что эта музыка создавала ощущение эйфории, полета, а вся рейв-культура на раннем этапе была именно про это. Первым лейблом, сделавшим ставку на транс как магистральное направление, стал берлинский MFS. Основал эту компанию англичанин Марк Ридер, перебравшийся в Берлин в начале 1980-х именно из-за любви к немецкой музыке (несколько лет назад Ридер прославился еще и как режиссер документального фильма «B-Movie. Шум и ярость в западном Берлине»). А одной из первых звезд лейбла MFS и всей транс-сцены стал Харальд Блюхель, он же Cosmic Baby — музыкант с классическим образованием и тягой к современному клубному звуку.

Odyssee Of Noises «Firedance» (The Sunrise) (Eye Q Records, 1993)

Любимой музыкой клубного Берлина транс так и не стал, немецкая столица всегда тяготела к более жесткому звуку и скоро переключилась на техно. Мировой центр транса переместился в другой немецкий город, Франкфурт. Местом силы стал клуб Omen, а его самым именитым резидентом — Свен Фэт, бросивший ради этого карьеру поп-певца. Он же основал лейбл Eye Q, который быстро стал эталоном трансового звучания и вырос в настоящую бизнес-империю. Подразделение Harthouse выпускало более жесткую музыку — хард-транс, эйсид и техно, а подлейбл Recycle Or Die ориентировался на эмбиент. Коллектив Odyssee Of Noises был при Eye Q чем-то вроде супергруппы, сборной всех звезд. Ядро проекта составляла троица из Матиаса Хофмана (Cygnus X, Brainchild), Штефана Брицке (B-Zet, Astral Pilot, The Volunteers) и Ральфа Хильденбойтеля, постоянного соавтора (читай — автора; для диджеев всегда было обычным делом поручать сочинение музыки «копродюсерам») пластинок Свена Фэта.

4 Voice «Eternal Spirit» (Fax +49-69/450464, 1993)

Другим, не менее сильным центром притяжения электроники во Франкфурте был Пит Намлук и его лейбл Fax +49-69/450464, нехитро названный по номеру офисного факса. Намлук был классическим гиком-домоседом — он был помешан на аналоговом звуке, коллекционировал синтезаторы, записывал и издавал эмбиент и прочую в меру экспериментальную электронику, а клубы и рейвы не жаловал. При этом с транс-тусовкой у Намлука отношения сложились хорошие — в конце концов, все они любили теплый аналоговый звук и немецкую электронику семидесятых. Свен Фэт, однако, регулярно подтрунивал над коллегой — мол, ты можешь сколько угодно баловаться с трансом, но настоящий танцевальный хит можно записать только если по-настоящему чувствуешь грув и проводишь ночи на рейвах. Намлук резонно отвечал, что все это ерунда, а главное — понимать матчасть. Спор выиграл Намлук, а трек Eternal Spirit прогремел на рейвах по всей Европе.

СJ Bolland «Camargue» (R&S Records, 1992)

Ареал распространения транса Германией совсем не ограничивался. Одним из центров рейв-культуры на континенте была Бельгия, а крупнейшим издателем передовой электроники там стал лейбл R&S, куда подписывали музыкантов со всего мира. Ренат и Сабина (лейбл назван по инициалам его основателей) тоже скорее предпочитали техно, но трансом совсем не брезговали. Здесь издавались, например, немцы Jam & Spoon, которые прославились скорее поп-хитами, но записали два отличных альбома под общим подзаголовком Tripomatic Fairytales, а также британец CJ Bolland. Транс в его прочтении напоминал не столько Tangerine Dream, сколько хаус или смягченное техно, но в сеты транс-диджеев и атмосферу транс-клубов вписывался идеально.

Paul Van Dyk «Emergency» (MFS, 1994)

Крупнейшей звездой, выросшей на лейбле MFS, стал Пол Ван Дайк. Точнее сказать, настоящей звездой он стал уже позже, освободившись от назойливой опеки Марка Ридера, но старт его карьеры происходил именно здесь. Матиас Пауль (так зовут Ван Дайка в миру) — персонаж для рейв-тусовки крайне нетипичный. Он родился в ГДР и имел репутацию скромняги и хорошего парня, к тому же не принимал наркотики и ратовал за ЗОЖ — вещь по меркам отвязных 90-х уж совсем неслыханная. Музыкальная карьера Пола начиналась в дуэте Visions Of Shivа, где он объединился со своим закадычным другом Cosmic Baby, но затем их пути разошлись и Пол начал записываться сольно. Помимо навыков хорошего клубного продюсера, Пол обладал выдающимся талантом мелодиста и чувством поп-хита. Его первые же синглы имели все шансы «взорвать рынок», но слишком уж опережали время. Неспроста трек For An Angel"попал в чарты уже в переиздании, спустя 4 года после выхода оригинальной пластинки. Но предприимчивый Марк Ридер, все же нашел способ вывести подопечного на мейнстримовую орбиту — Пол стал активно записывать ремиксы, в том числе для звезд калибра New Order.

Paragliders «Paraglide» (Humate Remix) (Superstition, 1994)

Еще один персонаж, без которого история транса была бы неполной — Оливер Либ. Оливер был трудоголиком-многостаночником — он параллельно занимался не менее, чем десятком сольных и совместных проектов (Paragliders, LSG, Spicelab, The Ambush и так далее). Либ записывал довольно разную музыку: от эмбиента до техно и трайбал-этники, но больше всего тяготел именно к трансу. Он сотрудничал, кажется, со всеми лейблами этой тусовки (например, выпускал концептуальные альбомы на Fax +49-69/450464, Recycle Or Die и Harthouse) и даже запускал собственные, но лучший клубный материал берег для Superstition Records. Superstition открылся в 1993-м в Гамбрге и проработал 10 лет, серьезный срок для клубного лейбла, успех которого полностью зависит от изменчивых тенденций.

Robert Miles «Children» (Platypus Records, 1995)

Человеком, который вывел транс из клубов в большой мейнстрим, на радио и ТВ, стал итальянец Роберто Кончина, выбравший себе «экспортный» псевдоним Robert Miles. До того, как начать собственную карьеру, Майлз трудился в подмастерьях у другого итальянского клубного продюсера Джо Ванелли, который был косвенно связан с MFS, заказывал у них ремиксы, в общем, с немецкой транс-тусовкой соприкасался. Рецепт Майлза был прост — он записал трансовый трек, звучавший максимально «попсово», доходчиво и по-итальянски мелодично. На передний план здесь выходили не синтезаторные арпеджио, а фортепиано и акустическая гитара, но за ними пряталась энергичная клубная ритм-секция. Поначалу трек вышел на лейбле DBX и успеха не имел, но затем попал в руки к Саймону «Art of Trance» Берри, который переиздал Children на лейбле Platipus. Тут-то всё и завертелось. Сначала клубы, потом горячая ротация на радио и ТВ, переиздания у мейджоров, первые места в чартах и платиновые диски.

Astral Projection «Mahadeva» (Transient Records, 1995)

Проникновение транса в мейнстрим рождает и противоположную тенденцию. У транса появляется темная сторона — более жесткий, быстрый, замешанный на этнике, а главное — идеологизированный (в большом почете всякого рода восточная эзотерика) подвид, именуемый гоа-трансом. Поначалу сцена действительно процветает в индийском Гоа, а диджеи играют треки не с пластинок, а с DAT-кассет (композиции звучат в основном неизданные, ставить уже вышедший материал считается дурным тоном). Потихоньку культура перетекает в Европу и Израиль, для которого транс становится чуть ли не единственным предметом музыкального экспорта страны. Клубам любители гоа-транса предпочитают нелегальные рейвы под открытым небом, причем всячески сторонятся какого бы то ни было проникновения в мейнстрим. Никакой рекламы, никаких ротаций, никаких чартов. Нескольких звезд сцена все же порождает — это в первую очередь основоположники жанра, британцы Juno Reactor (позже их трек даже попадет в саундтрек к фильму «Матрица: Перезагрузка») и Саймон Посфорд (Halucinogen, Shpongle), а также израильтяне Astral Projection и Infected Mushroom.

BT & Paul Van Dyk «Flaming June» (Perfecto, 1997)

Вторая половина 1990-х становится временем расцвета диджеев-суперзвезд. Они собирают стадионы и получают пятизначные суммы в качестве гонораров. Чаще всего в их исполнении звучит прогрессив-транс, по сравнению с немецкой транс-классикой — чуть более медленный, сдержанный и минималистичный, буквально на полшага смещенный в сторону хауса. Главные звезды жанра — Пол Окенфолд, Джон Дигвид и Саша, ветераны клубного цеха, начинавшие еще в 1980-е с совсем другой музыки. Помимо диджейства, Окенфолд продюсирует и ремикширует других исполнителей (зачастую — рок-звезд калибра U2), а также открывает собственный лейбл Perfecto, где ставка во многом делается именно на транс. Один из его самых успешных клиентов — американец Брайан Тронсо, он же BT. Его дуэт с Полом Ван Дайком Flaming June, изданный под рождество 1997-го, не только попал в британскую топ-двадцатку, но и стал настоящим танцевальным гимном — вещь и впрямь завораживающе красивая.

Sasha «Xpander» (Deconstruction, 1999)

Саша не только крутит пластинки и записывает ремиксы, но и сочиняет собственные треки. Точнее сказать, выпускает музыку под своим именем — реальное авторство самих треков молва настойчиво приписывает команде опытных «копродюсеров» главный из которых — Чарли Мей aka Spooky. Сомневаться в этом едва ли приходится, ведь крупнейший хит Саши Expander — не что иное, как римейк старого сингла Spooky «Little Bullet» (1993). Красоты и гипнотизма самого трека это, впрочем, нисколько не умаляет — новая версия вышла куда как лучше старой.

PPK «Resurection» (Perfecto, 2001)

Одна из самых громких историй успеха российских музыкантов на мировой сцене тоже относится к британской транс-волне. Трек проекта ППК «Воскрешение», основанный на теме Эдуарда Артемьева из фильма «Сибириада», сначала стал «сетевым хитом» благодаря сайту mp3.com, первой площадке для легальной продажи музыки в интернете. Оттуда композиция попала в сеты к Армину Ван Буурену и Полу Окенфолду, который в конце концов решает издать трек на Perfecto Records. В декабре 2001-го сингл попадает на третье место в UK Top 40. Большой успех для клубной электроники как таковой, а уж для российских музыкантов на тот момент — и вовсе небывалый.

System F «Out Of The Blue» (Tsunami, 1998)

К концу девяностых немецкий транс практически сходит на нет. Одни музыканты исчезают с радаров вовсе, другие переключаются на техно, третьи и вовсе на даунтемпо и лаунж. Теперь транс-бум охватывает Нидерланды, где к этому моменту окончательно утихло хардкор-помешательство. Голландский транс — музыка быстрая, прямолинейно-мелодичная и порой даже слащавая, то есть заточенная на массовый успех. Рупорами «транса для масс» становятся ди-джеи и музыканты Ферри Корстен, Тиесто и Армин Ван Буурен. Все трое дают стадионные гастроли, а Тиесто даже добивается права выступить на открытии олимпиады в Афинах в 2004-м. Но первой ласточкой голландского транса, подсадившей весь мир на это явление, становится трек Ферри Корстена Out Of The Blue. Случилось это в первую очередь благодаря фильму Human Traffic (1999), очаровательной эпитафии первому поколению рейверов.

Delerium featuring Sarah McLachlan «Silence» (DJ Tiesto In Search Of Sunrise Remix) (Nettwerk, 2000)

Формат поп-песни в трансовой аранжировке сложился еще в первой половине девяностых, сначала благодаря Jam & Spoon и Dance 2 Trance, потом усилиями транс-музыкантов, записывавших ремиксы для поп и рок-звезд. Но тогда все это за редким исключением адресовалось клабберам, а на радио и ТВ просачивалось в основном через ночные спецпрограммы. Шаблон сломали ремиксы даже не на поп-хит, а на песню грустную и в общем-то нишевую. Трек Silence вышел на альбоме в 1997-м, а сингл, где было сразу несколько трансовых ремиксов, появился почти три года спустя. Трек стремительно преодолел путь из клубов в поп-чарты и в результате попал в топ-10 сразу нескольких европейских стран, добравшись до 3-й позиции в Великобритании. С тех пор вокальный транс официально стал поп-музыкой, а транс-музыканты повально начали записывать треки с вокалом, приглашая для этого именитых «гостей».

Zombi «Shrunken Heads» (Relapse Records, 2011)

К концу нулевых для транса наступает смутное время. Голландская коммерческая волна двигалась скорее по инерции, а музыканты вроде Тиесто все чаще искали себя в чистом поп-формате, отказываясь от последних трансовых элементов. Популярность диджеев-суперзвезд тоже сходила на нет, многотысячные площадки они собирали либо у себя на родине (и бесплатно, по праздникам вроде дня рождения королевы), либо в Азии. Мировые чарты оккупировал EDM, но трансу он приходился скорее внучатым племянником, позаимствовав у предка разве что эйфорические аккорды. Дабстеповые «дропы» или жужжащие басы из электрохауса занимали здесь куда более важное место. Когда история, казалось, закончилась, к трансу вдруг обратились андерграундные музыканты. В эмбиент-подполье уже несколько лет была мода на космо-электронику — гики-экспериментаторы скупали старые синтезаторы вместе с пластинками Шульца и Tangerine Dream и не стеснялись в этом признаваться. А оттуда до транса — один неосторожный шаг. Вот, например, как звучал в 2011-м американский проект Zombi, люди, выросшие отнюдь не на рейве, а на прог-роке и металле. Что это, как не оммаж раннему Eye Q?

Machinedrum x Microglobe «High On Hope» (Afterlife, 2016)

Еще более неожиданным стал интерес к трансу со стороны бейс-продюсеров. Поначалу молодая шпана попросту искала необычные сэмплы, а здесь безотказно действует закон «копай в самом стыдном». Там, куда никого из более серьезных коллег в здравом уме и твердой памяти точно не занесет. К тому же, поколение тех, кто родился около 1990-го впитало трансовые хиты еще в детском возрасте, а такие вещи бесследно не проходят. Araabmusik цитировал Jam & Spoon, клиент Planet Mu по имени Konx-Om-Pax начинал лайв-сеты с сэмпла из Cygnus X «Superstring» (классики лейбла Eye Q), а звезда лейбла Ninja Tune Трэвис Стюарт aka Machinedrum (он, правда, из поколения нынешних сорокалетних) пошел еще дальше и записал ремикс на транс-классику, High On Hope проекта Microglobe. Если присмотреться, следы транса можно усмотреть даже в том, как сегодня звучит Burial. Послушайте хотя бы трек Nightmarket.

Lorenzo Seni «Superimpositions» (Boomkat Editions, 2014)

Но самое интересное, как обычно, происходит на пересечении двух течений: пост-дабстепа и экспериментальной космо-электроники. Итальянец Лоренцо Сени — экспериментатор, адепт модульного синтеза и клиент лейблов Editions Mego и Boomkat Editions, занялся деконструкцией транса и, что называется, раздел жанр до костей. Исходным материалом для него стали пульсирующие лупы в духе лейбла Perfecto середины 1990-х, но на их основе он строил не типичные для транса треки с завязкой, кульминацией и развязкой, а бесконечные брейкдауны без начала и конца, в которых был грув, но не было даже бита. Эта извилистая дорожка в конце концов привела Сени в святая святых экспериментальной электроники, на британский лейбл Warp. Его альбом Scacco Matto — это идеальное сочетание деконструированного транса с хромым басовитым грувом в духе Hudson Mohawke. Именно так сегодня и звучит транс нового поколения, вновь ставший модным и актуальным.