Мария Смирнова: «Вы, говорю я студентам, всё время должны задавать себе вопрос: зачем я это делаю?»

Где проходит грань между модой и современным искусством? Как построить собственный фэшн-бренд? И что нужно сделать, чтобы стать дизайнером Balenciaga? Об этом и многом другом мы поговорили с Марией Смирновой — куратором направления «Мода» в Школе дизайна НИУ ВШЭ и успешным фэшн-дизайнером.

Я училась в текстильной академии (сейчас это Текстильный университет имени Косыгина), у меня дизайнерское образование. Но ещё у меня есть образование в области современного искусства. Была в Москве в конце 1990-х — начале 2000-х такая Школа современного искусства — всего два выпуска, и я отношусь как раз ко второму. Из первого выпуска была, например, Ирина Корина — известная художница, а во втором были куратор галереи «Триумф» Юлия Аксёнова, журналист и искусствовед Маша Кравцова, архитектор Константин Ларин, другие замечательные люди из мира искусства — вот это моё студенческое сообщество.

В области искусства я начала действовать ещё в момент обучения: было много выставок в галереях, я участвовала в арт-форумах, больших фестивалях. Недавно в ГЭС-2 проходила выставка о моде конца 1990-х — начала 2000-х — они взяли очень много из моих архивов; там как раз можно проследить мой переход из современного искусства к занятиям именно модой, дизайном одежды. Наверное, началом моей фэшн-карьеры можно считать 2000-й, когда мы участвовали с арт-проектом во всемирной выставке World Expo в Ганновере, причем выставлялись не в российском, а в международном арт-павильоне. Тогда некоторые из моих объектов были приобретены именно как носибельное искусство, предметы одежды, что и позволило мне получить стартовый капитал для создания бренда InShade.

В 2001 году мы стали выпускать небольшие капсулы и продаваться в России, Швейцарии и Германии. Первый показ коллекции одежды у нас был на Неделе российской моды (тогда — Russian Fashion Week), и там была уже не капсульная, а полноценная коллекция; это было в 2004-м, и с тех пор мы выпускаем сезонные коллекции регулярно.

Он был абсолютно гармоничен, ведь я изучала и текстильный дизайн, и моду, но параллельно общалась и сотрудничала с художниками и музыкантами. Одно из первых знаковых шоу мы сделали на площадке памятника Гагарину: артистическая концепция и продакшн были решены буквально «на коленке» — тогда ведь не было никаких инструментов коммуникации, пиара, все делалось силами дружеской поддержки. Однако получилось мощно: присутствовали несколько телеканалов, пресса… Важно и судьбоносно, что о нём узнал Андрей Бартенев и захотел с нами познакомиться. С того момента, как мы побывали у него на дне рождения и устроили там шоу, началось наше общение с друзьями Андрея, художниками и дизайнерами авангардной моды, арт-сценой того периода. Тогда  вообще почти вся деятельность в области моды происходила в поле перформативного искусства. Не было такого: здесь люди шьют одежду, чтобы её носить, а здесь люди занимаются искусством; происходило междисциплинарное, симбиотическое творчество. Кроме перформансов, у нас были фото- и видеоработы — мы, например, участвовали в фестивале «Пусто» именно с видеоработами, а с фотографиями — в «Фотобиеннале», фестивале «Мода и стиль в фотографии» и многих других. Как раз в тот период мы познакомились и с Сергеем Кужавским, одним из «отцов-основателей» Школы дизайна. У Кужавского и Стаса Жицкого в конце 90-х была студия Open Design на улице Чаплыгина, вокруг которой собирались художники, люди искусства, которые занимались всевозможного вида визуальным творчеством.

К области моды, конечно. Я уже очень много лет занимаюсь именно этим. С лета 2014 года мы начали пробовать регулярно показывать свой дизайн и за пределами России. Сначала был не вполне удачный опыт в миланском шоуруме, а затем мы предприняли попытку показать коллекцию в Париже: это организовала Анка Цицишвили, моя подруга, которая всегда занималась модой и поддержкой фэшн-брендов — сейчас она креативный директор магазина IERI в Тбилиси, а тогда жила в Москве. Это был эксперимент, шоурум на несколько дизайнеров в районе Марэ. Мы попробовали, поняли, что это важный и интересный путь, и в следующем сезоне (у Анки поменялись планы) начали сотрудничать с французским шоурумом Cube. С ним мы проработали несколько сезонов, и буквально в первом сезоне с нами случился счастливый момент.

Во время недели моды всегда снимают стрит-стайл. Моя коллега и наши гости оделись в луки из нашей коллекции и пошли на улицу фотографироваться. Они гуляли по району, и, следуя за ними, к нам в шоурум пришли самые первые байеры из Нью-Йорка. Теперь это — наши постоянные клиенты, мы с ними работаем до сих пор — а тогда они просто шли по улице, увидели прекрасно одетых людей, пошли за ними и пришли в шоурум… Теперь с нами работает успешное международное агентство Dear Progress — уже несколько сезонов мы каждые полгода показываем свою коллекцию либо в Париже в шоуруме, либо онлайн, как было в период локдауна. Сейчас, конечно, сложнее с регулярными показами офлайн — но мы к этому стараемся вернуться. Пока речь идёт о том, чтобы сохранить лояльные нам международные контакты и по возможности продолжать их наращивать. И, конечно, мы продолжаем деятельность здесь, в России, работаем с клиентами и магазинами.

Cкладывалось по-разному. В середине 2010-х коллаборация Comme des Garçons и Гоши Рубчинского стала своего рода прецедентом — в тот период возрос интерес именно к брендам из России, однако спустя какое-то время (год или два) стало понятно, что внимание равномерно распределяется между оригинальными аутентичными проектами, из каких бы стран они ни были. Появился интерес к особенностям, определяющим принадлежность к  конкретному сообществу, традиции и местности со своими ценностями или культурными основами для творчества, с уникальными традиционными техниками и промыслами. В том нашем парижском шоуруме было очень много людей из разных стран, и все они отличались друг от друга именно тем, что характерно для их культуры — тканями, подходом к крою, приёмами дизайна. И это позволяло каждому показывать что-то особенное и уникально переосмысливать современные тенденции. Однако эта история — с очень этичным подходом, очень разнообразным, очень заинтересованным в особенностях каждого конкретного уголка мира — прослеживалась вплоть, как мне кажется, до локдауна. А дальше можно уже говорить о периоде выживания...  На данный момент сотрудничество с любым дизайнером — к какой бы национальности и местности он ни принадлежал! — определяется исключительно его философией, ценностями, авторским видением, уникальностью, новизной и профессионализмом.

Если сейчас кто-то начинает создавать свой бренд в России, ему проще: у процесса уже есть определенная последовательность и система. Есть статистика ошибок и успешных кейсов, есть понимание того, с чего стоит начинать. В моём случае всё происходило по-другому...

Студентам в начале занятий я всегда говорю в шутку: «если можешь не петь — не пой». Да, заниматься дизайном стоит только в том случае, если горишь этим и не можешь без этого жить — потому что это вовсе не простой путь, потому что в нашей профессии очень большая конкуренция. В этом деле, особенно в начале пути, часто больше сложных моментов, недосыпа, труда и выгорания, чем каких-то наград и видимых быстрых побед. Но, тем не менее, каждый год мы видим множество людей, которые хотят этим заниматься, у которых это получается и которые добиваются в этом невероятных успехов. И тут очень важны желание, погружение, смелость, характер, трудолюбие, страсть и талант.

И они требуют большой самодисциплины. Ты, в общем, такой человек-оркестр, который должен уметь всё. В остальном мире фотографы фотографируют, монтажёры монтируют, операторы снимают видео, журналисты пишут о чём-то, кто-то делает компьютерную графику, рисует плакаты... В фэшн-индустрии зачастую все делают всё. Я наблюдаю за своими студентами: каждый раз, на каждом экзамене у них объём продакшна невероятного размера, во много раз больше, чем в отдельных профессиях, и они виртуозно с этим справляются! Они умеют собрать вокруг себя команду, понимают тайм-менеджмент каждой из стоящих перед ними задач, да и вообще демонстрируют впечатляющую мультикомпетентность — помимо основного умения заниматься дизайном.

Я, помимо всего прочего,  работала ещё и как стилист, в том числе — как персональный стилист. И одним из приятных и интересных проектов, предшествовавших Школе дизайна, было сотрудничество с журналом Seasons, который одно время делал «школы стайлинга». Там оказывались люди с разными запросами: кто-то был шопоголиком и хотел избавиться от этой проблемы, другой носил только чёрное и хотел понять, что с этим делать, у кого-то был огромный разнообразный гардероб, где вещи плохо сочетались между собой…

Да, вы правы. Очень разные взрослые люди разных профессий два или три раза в неделю изучали фэшн-процессы — это было что-то типа чередующихся лекций и семинаров, где секреты дизайнеров и стилистов как будто были развернуты в сторону обычных людей. А параллельно слушатели узнавали об истории моды, стиля, особенностях материалов, которые раскрываются только спустя некоторое количество раз после того, как вещь надета… В итоге я видела на выходе счастливых людей, которые умели обращаться со своими финансами, могли побороть свои страхи и экспериментировать с одеждой, цветом и стилем.

До Seasons, кстати, был ещё один интересный и довольно удачный эксперимент с маленькой частной фэшн-школой. Это был отличный опыт, и поэтому, когда возникла идея разработать программу моды в Школе дизайна, получилось, что оказалась полезна совокупность моего дизайнерского опыта и нескольких лет экспериментов в фэшн-образовании. Я начала этим заниматься и работать с самой первой группой студентов направления «Мода». Ну и, конечно, это был такой челлендж: хотелось посмотреть, как это работает в академическом профессиональном формате. ​​​​​​​

С 2013 года. Сначала это была совсем маленькая группа студентов, которые пришли учиться графическому дизайну, так что нельзя сказать, что она состояла из специально набранных для этого людей — но в итоге сложился интересный первый выпуск, некоторые из участников которого впоследствии преподавали в Школе. Кстати, наша уникальная система преподавания, построенная на том, что в качестве преподавателей выступают практикующие профессионалы, приводит к тому, что студенты буквально сразу оказываются внутри сообщества, вниманием которого окружены с самого начала. Интеграция во все области профессиональной занятости происходит практически с первых дней. К тому же в работе со всеми своими студентами я подчёркиваю: то, что вы делаете, не является исключительно учебным заданием — это то, что делает практикующий дизайнер, работая над каждой новой задачей и проектом. И вы, говорю я студентам, всё время должны задавать себе вопрос: зачем я это делаю?

Прежде всего я учу их разрабатывать концепцию проекта, находить способы коммуникации со зрителями и потенциальными клиентами через инструменты дизайна. Находить эстетику, обладающую уникальными авторскими характеристиками. Конечно, в процессе они узнают какое-то немыслимое количество самых разных дополнительных вещей. Многие приходят, часто не умея говорить, формулировать свои идеи — но уже спустя короткое время я наблюдаю, что мой словарный запас становится их словарным запасом, терминология, которую я использую, становится их терминологией... И, конечно, практика проводить четыре защиты своего проекта в год — совершенно уникальна! Она приводит к тому, что не каждый взрослый профессионал так умеет защищать свою идею, как наши студенты. А ещё они учатся внимательно смотреть на мир и не просто смотреть, а видеть; для них развенчиваются какие-то мифы о мире моды — и формируются новые знания, которые оказываются на практике куда глубже и интереснее мифов и позволяют им потом двигаться дальше и выше.

Текстильный институт, в котором я училась, исторически является наследником некоторых теорий Баухауса — и поэтому меня учили работать с цветом, учили физике цвета, исходя из теории Йоханнеса Иттена. Теперь я в первый же день работы с модулем о цвете рассказываю, как это просто устроено, что как называется, как взаимодействует… Мне кажется, что это ещё один приятный бонус. Другой важный момент: наши студенты учатся и на практических задачах. Например, ко мне обращаются коллеги за стажёрами и практикантами — и в итоге студенты начинают сразу попадать на бэкстейджи показов, в шоурумы или мастерские, наблюдают, как работают дизайнерские команды, как профессионалы решают разные проблемы, как устроен тайминг в течение сезона — всё это становится важной частью студенческого опыта.

Слежу за всеми и всем желаю успеха в профессии. Есть, конечно, особый повод для гордости: моя выпускница Алёна Неведрова работает сейчас в Balenciaga, и не просто там стажируется, а получила контракт! Алёна абсолютно блестяще закончила бакалавриат у нас, сделала великолепный диплом, после этого училась в магистратуре Saint Martins College of Art and Design — поступила она туда с этим нашим дипломом, без post-graduation года. Вступительная комиссия тогда отметила, что такой случай они фиксируют впервые за 11 лет. Post-graduation year — год, за который ты платишь как за год обучения: ты изучаешь терминологию, систему, как все устроено — интегрируешься в среду. А в её случае этого не потребовалось: она оплачивала только обучение в магистратуре. Там Алёна продолжила развивать ту концепцию, те находки, то видение, которые зафиксировала в своем бакалаврском дипломе, продолжила развитие своей авторской эстетики. Сегодня она — номинантка в категории «Мода и дизайн» рейтинга Forbes «30 до 30»; я очень надеюсь, что у неё все прекрасно сложится. Да, собственно, уже сложилось! С ней было крайне интересно работать — это было взаимно обогащающее общение с безусловно талантливым и восприимчивым человеком. Приятно осознавать, что я научила этого трудолюбивого и глубокого человека смотреть, видеть, мыслить, оценивать и анализировать всё, что происходит — и находить верную авторскую интерпретацию в дизайне, в одежде и в моде. И, конечно, приятно теперь видеть работы Алёны на подиуме в показах Balenciaga.

Впрочем, все мои студенты разные и прекрасные по-своему, со своими историями успеха. Скажем, Катя Титова: у неё свой бренд, и она экспериментирует в нём очень свежо и интересно, а к тому же преподаёт у нас в школе. Или Женя Сычёв, который уже несколько лет работает в Италии с разными текстильными фабриками и брендами. Это тоже не неожиданность или случайность в его жизни, а продолжение диплома: там была уникальная разработка модульного текстиля, и теперь он специализируется именно на работе с инновационным текстилем. Очень талантлив Руслан Насыров — он сейчас развивает свой бренд за пределами России; человек с очень хорошим вкусом, невероятным интеллектом,  глубоким пониманием того, зачем он занимается модой — что это может принести ей, что это может дать ему… Даша Белоусова, Лейла и Лея Каракчиевы, Григорий Симонов, Виктория Оганян, Полина Жигарева и многие другие — мои выпускники востребованы и работают во множестве разных брендов: Ushatava, Mardo, Sorelle Era, J.Kim, Sportmaster.

Это очень большое количество разных вещей — и один из способов исследования в том числе. Каждый год, принимая новый набор, я оказываюсь в свежей среде людей, которые хотят разбираться в моде, хотят её делать, быть частью этого мира. Вместе с ними интересно думать, вдохновляться, наблюдать и анализировать, узнавать новое. На начальном этапе любой преподавательской деятельности — особенно если ты не педагог по образованию (как я) — это такая разведка боем. Не люблю это выражение, но на первом этапе отдаёшь все свои силы, всю имеющуюся информацию, все свои нервы... А уже потом возникает симбиоз, и процесс становится по-настоящему интересной, важной частью жизни, частью твоей личности. Думаю, что этот симбиоз был запланирован заранее создателями школы — прежде всего Арсением Мещеряковым — когда была создана возможность для практикующих профессионалов заниматься преподаванием и исследованием.

Я уверена, что многие мои работы за эти 11 лет были в том числе спровоцированы или вдохновлены вопросами и темами, которые мы исследовали вместе со студентами. Не только наш профессиональный опыт обогащает преподавательскую деятельность, наоборот тоже работает: если бы не работало, то закончилось бы уже давно. Выдержать такой напор разнообразных взглядов, разных типов IQ, разных характеров студентов было бы невозможно, если бы не было этой взаимосвязи.