Пять типажей женщин в ранней советской анимации

*Материал создан на основе визуального исследования "Женский образ в совесткой анимации 1920-1930- гг." студентки 2-го курса профиля "Визуальные эффекты"  Дарьи Канаевой. Исследование выполнено в рамках курса "История российской и европейской анимации". 

После Октябрьской революции большевики начали активный пересмотр всех социальных отношений российского общества, в том числе связанных с гендерными ролями, и отменили большую часть законов, устанавливающих гендерное неравенство и ограничивающих женщин в правах. Социальная роль женщины была изменена кардинально, женщина принимала прямое участие в жизни общества и была встроена в экономику страны, но все еще должна была тянуть на себе домашний труд и быт семьи. Политическая пропаганда пролетарских ценностей должна была решить это противоречие и дать женщине четкий ответ на вопрос, как ей встроиться в жизнь нового государства и как распорядиться обретенной свободой. Анимация отразила изменения роли женщины в 1920-х, а также показала ключевые типажи женщин 1920-х и отношение к ним советского общества.

Женщина-буржуй

Первые анимационные работы в Советском Союзе имели агитационную направленность. Главной целью советского искусства 1920-х годов было обличение буржуазии и распространение большевистских установок среди всех слоев населения, в том числе и малограмотных людей, что не могло не отразиться на визуальном языке анимации того времени: используются яркие запоминающиеся образы, простые визуальные метафоры и гипербола. Изображение буржуя, встречающееся в разных анимационных работах Зенона Комиссаренко, Юрия Меркулова, Николая Ходатаева («Межпланетная революция» (1924) и «Китай в огне» (1925). В работе «Советские игрушки» (Дзига Вертов, 1924) показана женщина, ублажающая буржуя. Она танцует у него на животе, высоко задирая ноги, так, что зрителю видны панталоны. Когда женщина заканчивает танец, она самовольно дает буржую себя «поглотить» так же, как раньше он поглощал еду и материальные блага. В одном из эпизодов показано двоякое отношение к женщине-буржуйке: с одной стороны, она, как и сам буржуй, является угнетателем, капиталисткой, ведущей праздный образ жизни и не имеющей собственного достоинства. С другой, она также является жертвой буржуя и буржуазного уклада жизни, где ей приходится развлекать буржуя и прислуживать ему, быть подавляемой, «поглощенной», не иметь выбора.

Кульминацией работы является сцена с повешением: всех негативных персонажей превратили в елочные игрушки и повесили на елку, что является метафорой на повешение, казнь. Буржуй и религиозные деятели были подвешены за голову, то есть убиты – таким героям нет места в советском государстве, и они должны быть наказаны за угнетение рабоче-крестьянского народа. Женщина же была подвешена на елку за юбку, она обмякла и повисла, зритель опять видит задранный подол ее юбки и нижние штаны. С одной стороны, такое повешение выглядит более унизительно, чем убийство мужских персонажей. С другой стороны, ее вешают не за шею, «оставляют в живых». Почему? Возможно, потому что она тоже является жертвой капиталистического общества и должна быть разоблачена, унижена, но «перевоспитана» под советские идеалы женщины.

Наивная, глупая, ведомая

Среди работ, высмеивающих запад, западные ценности и капиталистический образ жизни, выделяется анимационный фильм «Одна из многих» (Николай Ходатаев, 1927). В этом фильме героиня оказывается под влияние моды на голливудских актеров. Она мечтает о том, чтобы кумиры увезли ее в Америку. Героиня показана легкомысленной, наивной и глупой, она легко ведется на картинку красивой жизни. снится сон, в котором она попадает в Америку и ввязывается в приключения, как в голливудских фильмах. Она попадает в неприятности и не может справиться с ними сама, она слаба и глупа. Показателен момент, в котором героиня сидит на коне и ждет, пока двое мужчин закончат драться, чтобы один из них увел ее с собой. Женщину в данной работе изображают неспособной к самостоятельному действию и инфантильной.

                                                                                                                                                                                         

Освободите женщин!   

С самого начала образования СССР велась пропаганда в сторону женщин, их агитировали вступать в кооперацию и встраиваться в экономику страны, становиться грамотными, повышать квалификацию и работать на благо построения социализма наравне с мужчинами.

«Лучшие работницы и крестьянки — в Ленинскую партию!» 1924

До наших дней сохранилась агитационная анимация «Тетка Арина и грозный Вавила» (Николай Ходатаев, Ольга Ходатаева, 1928). По сюжету, Арина отправляется с подругой на собрание, посвященному 8 марта, празднику трудящихся женщин. На полпути ее догоняет муж Вавила, пытается остановить грубой силой и заставить приняться за быт, сварить ему щи да кашу. Женщины все-таки уходят на собрание, и за ними подсматривают мужья. Советская пропаганда протестует против всех старых устоев, в том числе роли женщины как хранительницы домашнего очага. Женщина должна быть освобождена от оков быта, а не подчиняться мужчине, которому выгодно быть обслуживаемым. Мужских героев в этой работе пугает тот факт, что женщина наконец-то обретает “голос” и может решать что-то самостоятельно.

Примечательно, что вызволять Арину из «бытового рабства» приходит именно другая женщина, после чего происходит женское собрание и женский марш под лозунгом «Будем строить новый быт!». Агитация в этой работе строится на цитате В.И.Ленина «Освобождение работниц есть дело самих работниц» и противопоставляет мужские потребности и женские. Советская пропаганда поддерживает женщин в обретении собственного голоса. Мужские персонажи явно высмеиваются – за подглядывание за женами их избивают кочерга и ухват. Женские же персонажи выглядят стандартизированными, что является одной из черт агитационного характера изображения в принципе.

Женщины-иностранки и карикатура на капиталистический мир

Отдельно стоит упомянуть изображение женщин-иностранок в мультипликации. Их образ вписан в тенденцию карикатурного изображения реальных исторических персонажей или реалий западной или американской действительности. Среди уже упомянутых работ можно выделить анимацию «Одна из многих», в которой изображаются голливудские актеры, в том числе Мэри Пикфорд, которая якобы заберет главную героиню в Америку. В конце анимации портрет Мэри смеется над главной героиней, которая, проснувшись, упала с дивана. Также в этой работе присутствует другой женский образ – это жена одного из мужских персонажей, на которых направлена сатира. Она звонит ему в тот момент, когда он собирается спасти главную героиню из подземелья и зовет завтракать, хитро улыбается и отходит от телефона. Жена мешает спасти девочку, и главной героине приходится убегать от тигров. Еще один женский образ присутствует в шарже «Таинственное кольцо, или Роковая тайна» (Александр Бушкин,1924). На несколько секунд в кадре показывается улыбающаяся женщина, после чего начинаются эпические похождения двух героев, на которых направлена сатира. Женщины-иностранки в целом не так сильно подвержены сатире, как мужчины иностранцы или советские женщины, не подходящие под стандарты советской пропаганды. Они изображаются более реалистично, чем остальные герои, образ иностранных женщин носит характер отсылки к высмеиваемому явлению или «красивой картинки», лишенной собственного характера.

Женщина-мать

Отношение к женщине как к матери и вопрос репродуктивных технологий в СССР – сложная и обширная тема, которая намного глубже, чем нам может показать анимация и другие формы искусства в СССР. На протяжении всего периода существования СССР менялась точка зрения на то, какой должна быть мать, менялись законодательные инициативы по поводу разрешения или запрета абортов и так далее. В агитационном искусстве же образ матери всегда ультимативный и четко определенный. Мать – это сильная женщина, ответственная, пышущая здоровьем и следящая за здоровьем и благосостоянием своих детей, в то же время она активно участвует в жизни общества и работает на построение социализма.

В работе «Самоедский мальчик» (Н. Ходатаев, О. Ходатаева, В. Брумберг, З. Брумберг, 1928) присутствует мать главного героя, мальчика Чу. Она отважно отправляется на поиски своего сына, который потерялся в тайге. 

В мультфильме «Курица на улице» (1938) рассматривается два разных образа матери. Мать-медведица заботливая, она содержит быт и волнуется, когда пропадают ее дети. Она сама обзванивает знакомых и ищет пропавших детей. Образ матери-медведицы контрастирует с образом матери-курицы: на ее примере показано безответственное поведение на проезжей части дороги. В данном случае мы видим образ «нерадивой матери», которая заботится о своих птенцах, но из-за незнания попадает в критическую ситуацию. При этом окружающие помогают ей и цыплятам, лечат травмы и наставляют, как нужно вести себя на дороге. Женщина должна быть не просто хорошей заботливой матерью своим детям, но и осознавать свою гражданскую ответственность, оберегать детей от опасности.

В 1930 годах агитационная направленность анимации отходит на второй план, начинают превалировать сказочные и поучительные сюжеты. Анимация становится детской. В 1936 происходит создание студии “Союзмультфильм”, чьи работы стараются повторить успехи западной анимации, происходит копирование стиля компании Дисней. Мать в мультфильме «Кошкин дом» изображена доброй, заботливой матерью, она социально активная гражданка, любит своих детей и не ругает их за поджог дома. Этот образ матери становится типичным и перенимается из работы в работу.

Через изображение женщин в анимации можно проследить тенденцию особого отношения к женщине в Советском Союзе довоенного периода. Образы женщин, встречающиеся в перечисленных работах, можно распределить на несколько групп: женщины-буржуйки, иностранки, “наивные и глупые”, совесткие женщины, которых нужно освободить и встроить в экономику страны, и матери. Женщины-буржуйки и иностранки изображаются как классовые враги с поправкой на то, что сами являются угнетенными внутри капиталистического общества. Однако их все еще нужно “перевоспитывать” и “обличать” через уничижительное изображение и насмешку. Более того, эти женские персонажи, по сути, персонажами не являются, они лишены жизни и служат яркими образами, через которые зрителю рассказывают о новых советских идеалах. Образ “глупой и наивной” женщин очень схож с женщинами-буржуйками, однако он обладает некой субъектностью, то есть женщина в данном случае является персонажем, который может совершать действия или попадать под влияние чужих действий. С этими женскими персонажами пропаганда поступает очень жестоко, с двойной силой над ними насмехается и унижает. Агитационная анимация изображает советскую женщину, как человека, которого нужно освободить из прежнего рабского положения, человека, у которого есть потенциал для строительства социализма. Женщина еще не осознает изменений, которые произошли в обществе, и ее нужно проинформировать о новых возможностях. Стоит подчеркнуть, что авторы анимации используют совершенно иную интонацию и обращаются напрямую к женщинам, чего не было до этого в анимации. Эта уважительная интонация сохраняется по отношению к образам матерей. Женщину все так же “учат” и стараются вписать в определенный стандарт “хорошей матери”, но без насмешек и унижения. Когда же анимация становится детской, прежняя, довольно жестокая интонация высмеивания становится неуместной. Материнские образы начинают отражать некий идеал матери, к которому нужно стремиться - и взрослой женщине, и маленькой девочке.