На бакалаврском профиле «Экранные искусства» студенты Школы дизайна НИУ ВШЭ изучают всё, что связано с движущимися изображениями: от принципов режиссуры и основ сторителлинга до работы с актёрами и приёмов монтажа. Творческим руководителем профиля является известный кинорежиссёр и сценарист Иван И. Твердовский.

Кто обычно поступает на профиль «Экранные искусства»? Каково место Школы дизайна среди отечественных киновузов? Почему документальное кино — это путь смирения? Как снимать коммерческие сериалы, ориентируясь на авторский кинематограф? Это лишь некоторые из тем, которые мы обсудили в разговоре с Иваном.

Совершенно неожиданно! Мне казалось, что педагогика — это когда уже всё в жизни прошло, успокоилось, такая… прибавка к пенсии. Я ужасно комплексовал, мне казалось — ну как это можно? Мне не было тридцати, как я буду преподавать плюс-минус своим ровесникам? Но я уже много слышал про Школу дизайна, про то, чем она уже прославилась. А придя сюда, увидел симпатичных людей, которые уверенно преподают, будучи достаточно молодыми и активными в своих профессиях. Потом я увидел самих студентов, и они всё-таки сильно отличались от того же ВГИКа: это были люди, погружённые в современное искусство, а сама идеология Школы изначально подразумевает, что кино — это часть современного искусства. Мне это было созвучно, я подумал: вот, наконец, правильное место —  такое, каким оно должно быть! И незаметно втянулся в эту работу.

Было по-разному. Случались моменты, когда я приходил и слышал  завораживающие истории — и хотелось всей своей энергией подтолкнуть студента к тому, чтобы он сделал свою работу, раскрылся. А бывало и такое, когда хотелось переворачивать парты и стулья: «а я болел», «а у меня прокрастинация», «а у меня это», «а у меня то», «а я вот ничего не сделал»... Из таких эмоциональных качелей весь процесс у нас и состоит. Но от результатов, которые я вижу с каждой сессией, с каждой новой работой, я получаю колоссальное удовольствие и начинаю нести за них ответственность. Потому что понятно, что, в общем-то, сериалы ребята не хотят снимать. Ты им говоришь про святость мира авторского кино — а при этом есть реалии рынка, которые чуть-чуть отличаются от того, что ты говоришь. Но это уже следующий этап, который привел меня к продюсированию…

Если судить о ситуации с точки зрения трендов, то у нас все заточены снимать сериалы, и 99% индустрии — сериальное производство. А говоря про современное искусство и авторское кино, мы, конечно, полагаемся на опыт, который присущ независимому кинематографу Европы, Азии или Америки. Там тоже сериальные тренды существуют, но рынок — и сегмент авторского кинематографа — сильно шире, чем в России. Вот пример: сегодня мы смотрим на Netflix сериал «Рипли», и это настоящее восьмисерийное авторское кино. Однако приди с таким проектом на наши российские стриминги — покрутят пальцем у виска и скажут: вы перепутали цифровую платформу с Минкультуры! При этом весь мир смотрит, колоссальные рейтинги, огромнейшие бюджеты... Поэтому, исповедуя кинематографические ценности, мы всё-таки нацелены на какой-то идеальный мир. И стараемся сделать так, чтобы ребята тоже в это верили, чтобы они не просто с набитой рукой пошли снимать сериалы. Хочется дать им ещё и дополнительное понимание профессии. Чтобы, даже снимая сериал, они делали бы это с какой-то вдумчивостью и дополнительными для себя возможностями. А как база — да, у них есть профессия в руках, и они могут делать вообще что угодно.

Мне кажется, предопределена. Просто у меня был такой период, когда не было осознанности в том, что я делаю. Бабушка была проректором Института землеустройства, она мне сказала, что не возьмёт меня: по математике три, по физике три... Нет-нет-нет, ни в коем случае, мы этого позора не переживём. Отец  тоже сказал: ты мало читаешь, мало смотришь, надо получить нормальное образование, а только потом — если хочешь заниматься кино — во ВГИК. Но как-то на сопротивлении получилось, что я всё же во ВГИК поступил. А потом — спустя год или даже больше — начал понимать, что такое кино, что мне нравится, что не нравится, кого слушать, кого не слушать... Что, в конце концов, и вывело на собственную тропинку, где мне стало комфортно. Но честно скажу — не было такого, что я родился и понял, что я режиссёр. Это произошло, наверное, несознательно, а потом просто повезло, что это совпало с моим внутренним ощущением.

Конечно, и я это осознаю. Я несколько раз вытянул счастливый билет, но при этом, мне кажется, не лежал на печи. Так всегда бывает: ты должен что-то делать — да много всего! — чтобы этот билет вытянуть. Но, безусловно, удача и случай очень многое решают.

Тут надо отметить, что я изначально снимал документальные фильмы — и не собирался заниматься игровым кинематографом. Мне было гораздо интереснее в документалистике: она казалась настоящим киноискусством, потому что это такая… ткань жизни, которой ты не можешь управлять; внедриться — да, но переломить обстоятельства — увы. К тому же в документальном кино очень тяжелый путь получения финансирования, да и вообще экономика крайне сложная — тяжелее, чем в игровом кино. Были моменты, когда однокурсники снимают клип или рекламу, а ты выбираешь: купить сигарет или поехать на автобусе. И, скорее всего, выбор делается в пользу сигарет и проезда зайцем... 

В моем случае так и было. У меня были очень длительные циклы производства; в какой-то момент бюджет закончился, гонорар весь проеден — а фильм ещё делать и делать, половина работы впереди. Наверное, есть умельцы, которые могут снять документальное кино за неделю — а когда ты существуешь методом собирания материала — это дело неблагодарное: прошло, может, 20-30 съёмочных дней — и всё в корзину.

И ведь никто не отменяет молодости, веселья, влюблённости — всё как-то органично замешано. Но главное — то, чем ты живешь внутри, фильм, который ты делаешь, и он тебя двигает вперед. Если говорить про то, что «художник должен быть голодным» или «не должен быть голодным» — мне кажется, сложно делать что-то содержательное, если ты в абсолютно сытом расположении духа. Но при этом если изголодался настолько, что выключается мозг и теряешь сознание — тоже ничего полезного не получится.  

Дело опять-таки в случае! Мне как-то позвонила продюсер Наталья Мокрицкая, которая запустила в производство картину, мы встретились, начали общаться, и в какой-то момент я понимаю, что у меня через месяц съёмочный период, проведён кастинг, огромный объём работы сделан, назад пути нет. А дальше я понимаю, что я себя чувствую в этом комфортно, мне интересно. Вот так я и ушёл в игровое кино.

Но, возвращаясь к истокам — документальное кино дало мне колоссальный опыт! Навыки монтажа, например, у меня оттуда. Даже у маленьких работ объём материала большой, а когда делаешь полнометражный документальный фильм — это несколько сотен часов материала, и ты обрабатываешь его вначале в голове! У многих студентов сегодня нет этого навыка, они не могут из 30 минут отснятого материала сложить 10, их не хватает на то, чтобы в голове держать эти полчаса… И ещё: документалист всегда хочет органики существования живого человека в кадре, поэтому потом с артистами легче работать.

Меня всегда тянуло в сложные темы. Не могу сказать, что в социальные — скорее, речь о каком-то человеческом опыте. Когда сталкиваешься с проблемой, мимо неё не можешь пройти. «Класс коррекции» был основан на книге Екатерины Мурашовой, но мы всё переписали и переработали. «Зоология» — другая история: во-первых, это мой первый самостоятельно написанный сценарий, и это иносказательная история. «Подбросы»…  Я параллельно снимал документальный фильм, связанный с сотрудниками полиции, ГИБДД — про смерти на дорогах, про расследования — и понял, что снятое выпустить нельзя, потому что реальные люди могут пострадать. Но можно же написать игровой сценарий! Он был написан фактически по документальной фабуле; многое преувеличено, но у героев были реальные прототипы. 

Вообще для меня всегда было важно, чтобы была определенная среда конфликта. Когда возникают конфликты — чаще всего, конечно, в силу какой-то несправедливости жизненной, даже житейской — это даёт почву для высказывания. 

Одно без другого, мне кажется, невозможно. Кто-то смотрит трейлер и потом идёт в кино, потому что его захватывает сюжет. А мне всегда было интересно — кто этот сюжет создал, чем он оперировал в своём замысле? Вообще я редко смотрю кино, не зная, кто его снял, что за человек, чем он занимался до этого. В этом смысле, наверное, не хочется отделять авторский сегмент от зрительского кинематографа — последний тоже бывает выразительным, непошлым и безумно интересным. Но выполняются совершенно разные задачи. То есть развлечение и объект осмысления культуры в одном зрелище, как правило, не умещаются. 

Так, кстати, реально часто начинаются разговоры про разные замыслы… Но возникает вопрос коммуникации. То есть если нужны только исполнительские услуги,  наверное, мне это не особо интересно.

Да по-другому же можно и славу, и богатство получить! А потом, можно и такую славу снискать, что не отмоешься... Поэтому самое главное у меня всегда — чтобы было интересно. Даже делая сериал «Люся», задуманный как совершенный мейнстрим, я встретился с авторами, которые оказались людьми глубокими, думающими о смыслах, о том, что в каждой серии должен возникать какой-то контекст. И у нас сложился уникальный тандем, в котором я и не понял, что занимаюсь каким-то мейнстримом: мы делали по сути авторское кино. Но если бы этого диалога не состоялось, если всё было бы как-то вопреки, то не было бы этого проекта. Я бы ушел с него. Так бывает. 

Я, безусловно, слежу за Савелием Осадчим, который снял курсовую работу «Теория двойных планет» и попал с ней в конкурс Московского международного кинофестиваля, причем именно в международный — очень редко бывает, что туда попадают студенческие работы! Потом он снял картину «Пингвин», это была его дипломная работа, а сейчас он находится в монтаже дебютного полного метра «Мальчик-птица» — Министерство культуры поддержало этот проект. Я за него скрещиваю пальцы и очень жду его фильма.

Ещё есть Николай Коваленко — очень упёртый в своих амбициях и в том, что он исповедует. Редко когда студент может найти сопродюсеров на учебный фильм и обеспечить его производство, но у Николая это каждый раз получалось. И вот его дипломный фильм «Лелера» уже завоевал первый приз на «Святой Анне»!

Алина Сорокина с фильмом «Конец света, моя любовь» в прошлом году участвовала в конкурсе фестиваля «Короче» (это главный сегодня фестиваль российского короткого метра и молодого кино) и тоже получила приз на «Святой Анне». Будет интересно проследить, как сложится судьба её дебютной картины, когда она начнет ею заниматься. 

Арина Овчинникова сняла фильм «Дуэт» — это такая очень тонкая драма про двух братьев — и была во внеконкурсной программе «Короче»; мне очень интересно смотреть за тем, как она развивается. В общем, вот четыре студента, которыми я горжусь и понимаю, что они уже существуют в кинематографическом пространстве.

На самом деле студенты меня наполняют своими идеями, необычными прочтениями таких вещей, которые мне казались понятными, но внезапно у них возникают другие смыслы. Плюс это такой тренажёрный зал… Я создал киноклуб (раньше он был на базе Москино, а теперь — в кинотеатре «Иллюзион»), потому что столкнулся с тем, что мало ребята смотрят, мало обсуждают… Наверное, без них я вряд ли бы сделал это — но сегодня я понимаю, как важна для меня эта функция, как она даёт новую возможность пересматривать, анализировать классику кино и в то же время не даёт мне расслабиться. 

А ещё невероятно круто смотреть, как что-то загорается, появляется... Когда Савелий принес первый раз сценарий «Мальчика-птицы», я понял: всё это даёт жизненную перспективу, какую-то веру в новые смыслы, в нового автора, который может появиться на твоих глазах… Да даже буквально на твоих руках. 

С этим, мне кажется, сейчас вообще очень большая проблема, потому что во многих случаях это выбор родителей. Сами дети не знают, чего хотят — и родители, думая о благе ребёнка, ходят с ним на разные дни открытых дверей… А потом в какой-то момент говорят: будешь здесь учиться. Есть у нас и такие, но есть и люди осознанные, которые действительно сами выбирают свой путь. Они приходят насмотренные, начитанные, с ними приятно иметь дело, им не надо рассказывать самые простые вещи. 

Но всё-таки мы имеем дело с детьми, которые приходят после школы. И тут очень важен наш базовый курс, который дает возможность восполнить пробелы в общем образовании, накидать в них книжек, фильмов… Потому что со второго курса начинаются мастерские, где непосредственно с мастером идет взаимодействие по поводу своего творчества. И это не только кино — у нас есть группа Александры Митлянской и Кирилла Преображенского, где занимаются исключительно видеоартом; там совершенно сумасшедшие появляются вещи и работы — ни одна другая киношкола этого не делает. В этом-то и прелесть нашего образования, в том, что это неразрывная связь видеоарта и кино. 

Очень разные у нас студенты, с очень разным бэкграундом. Кто-то из очень богатой семьи, а кто-то на образовательном кредите приехал из региона, сам поступил и хочет что-то делать. И нужно к каждому искать подход; они в таком возрасте, когда одним словом, одной неверной фразой можно спугнуть навсегда из профессии. Моя задача в этом смысле — заинтересовать, открыть им максимально широкий спектр того, что они могут получить. 

Всё когда-то заканчивается — но я живу сегодняшним днём, мне сегодня это нравится, приносит удовольствие, я вижу результат того, что делаю, и с этим результатом сложно поспорить. Поэтому могу сказать: мне интересно тратить на это свою жизнь и этим заниматься. Но все может поменяться: устану, выгорю, что-то захочу другое… Случаются же перемены в жизни. Мне кажется, какие-то внутренние перерывы и перемены тоже должны быть у каждого человека, это закономерно.

Но Школа-то никуда не денется — придут другие люди; нет незаменимых в этом деле. Самое главное — создана инфраструктура, и в любом случае — со мной, без меня — дело будет делаться.

29 июня в 14:00 в московском Центре «Зотов» пройдёт спецпоказ работ студентов профиля Школы дизайна НИУ ВШЭ «Экранные искусства». В том числе, тех, которые отметил в своём интервью Иван И. Твердовский. 

Адрес: Ходынская улица, 2с1. 4-й этаж, «Зотов.Кино». Вход свободный по регистрации.