Подкрепляя каждое из слов соответствующим кадром — буквы впечатываются в изображения, сливаются с ними в единое целое, так что у зрителя не должно оставаться сомнений в их справедливости. На протяжении всех четырех минут ролика, почти что каждое слово будет привлекать на свою сторону «вещественные доказательства» — подходящие кадры из «Разговора». Такая механика делает видеоэссеиста кем-то вроде технологически оснащенного конспиролога — человека, что из множества деталей и изображений фильма вычерчивает свою маленькую теорию; киноведческую теорию заговора. Дайте современному эссеисту файл фильма и на его примере он аргументировано докажет вам все что угодно.
Характерно для всего жанра и то, что Толайн избирает для анализа далеко не самую заметную и узнаваемую для сюжета сцену «Разговора» — исповедь Гарри Кола в католической церкви. Сперва эссеист задается исходным наивным вопросом — о чем эта сцена? для чего она вообще понадобилась Копполе? А затем шаг за шагом убеждает зрителя в том, что в именно здесь, в тесном пространстве исповедальни, в течение пары минут хронометража, которые вы вполне вероятно могли даже не помнить, здесь идеально сочетаются и выходят на поверхность все ранее упомянутые мотивы — наблюдение, медиация, паранойя, звук. После четырех минут «Исповеди» Толайна эта сцена уже едва ли выпадет у вас из головы при повторном просмотре или припоминании «Разговора», заняв если не центральное, то во всяком случае заметное место на ментальной карте фильма. Такой реконфуигурацией восприятия и занимается видеоэссеистика.
В сущности видеоэссист — это и есть Гарри Кол, персонаж Джина Хэкмана из «Разговора», мастер прослушки и наблюдения, страстный конспиролог на грани то ли раскрытия страшного заговора, а то ли умопомешательства. Четыре линии, названные Толайном как главные темы Копполы, едва ли не в большей степени разоблачают самого эссеиста, проговаривая все о его методе.
